Врачеватель (СИ)

– Судья был хорошим другом моего отца и помог мне. Приговорили почти без улик. Отправили в колонию. Через два месяца его жестоко избили – теперь он никогда не сможет ходить.

Девушка замолчала. Ненавистное чувство вины вставало комом в горле.

– Нанимала кого-то на зоне? – задумчиво поинтересовался Дамир.

Сделал еще одну затяжку, он с тоской покосился на бычок, бросил его на землю и раздавил.

– Нет, – Влада сжала зубы и, удивляясь своей честности, призналась: – Но знала, что так будет. Говорю же, такая статья, не «по понятиям»…

Миронов хмыкнул, а девушка отвернулась. Она ждала от него любых вопросов, от обвиняющего «как тебе совесть позволила?», до банального «и как, чувствуешь триумф, после мести?».

Триумфа Исаева никогда не чувствовала, потому и закрылась в себе в надежде, что никто и никогда не доберется до её грязного секрета.

Но Дамира будто не интересовала эта сторона вопроса. Он внимательно выслушал, с усмешкой кивнул, просто принимая информацию, и не к месту протянул:

– Странно как-то. Семья положительная, а брат так просто на убийство пошел ради мести.

Влада неловко потерла ладонью шею.

– Он с шестнадцати лет за решеткой. – убрать из голоса удивление не удалось: – Как первый раз по малолетке загремел, так и возвращался обратно с перерывами в два-три месяца. Таким, как он, там комфортнее, чем на свободе – все понятно и просто, все знакомо.

Девушка замолчала и отвернулась. Договаривать, что именно поэтому она решилась на преступление – она не стала, Дамир наверняка поймет все сам. В их работе встречается большое количество людей, для которых тюрьма – не наказание, а самое привычное и комфортное место для жизни. А Влада не могла позволить жить в комфорте хладнокровному убийце отца, который смеялся ей в лицо на суде, а затем с этой же победной усмешкой поселился в ее снах.

– Ты больше ничего не спросишь?

Миронов пожал плечами. Снова щелкнул зажигалкой, несколько секунд задумчиво смотрел на пляшущее пламя, а потом кивнул на машину.

– Садись.

Спорить желания не было. Девушка молча обошла автомобиль и села. На автомате пристегнулась и снова посмотрела на напарника.

Его реакция обескураживала. Влада не могла понять, о чем думает капитан. Не могла представить, как он теперь относится к ней, в чем обвиняет и как относится к ее поступку.

– Они точно как-то связаны. – тихо произнесла она, решив, что заговорить на другую тему будет самым правильным выходом: – Он назвал их своими друзьями.

– Я заметил, – ровно отозвался Миронов. – Читать умею.

Еще пара минут напряженного молчания и новая попытка Влады заговорить:

– Что будем делать?

– Как обычно. Разбираться.

Влада запуталась. Дамир казался слишком спокойным, слишком уравновешенным. Словно и не было никакой грязной исповеди, словно девушка не призналась напарнику, что много лет назад стала причиной смерти своего отца, потом нарушила закон, чтобы отомстить его убийце, а теперь об этом каким-то образом узнал Врачеватель и записал ее в свои «пациентки». Миронов вел себя так, будто Влада только что рассказала ему о походе в магазин.

Девушке потребовалось несколько долгих минут, прежде чем она с удивлением осознала, что от такой реакции гораздо легче. Пожалуй, любая эмоция напарника вроде удивления или осуждения вынудила бы ее заново испытывать двойное чувство вины, полное равнодушие – заставило бы почувствовать себя ничтожной. А Дамир просто выслушал, принял, как данность, и не дал её действиям никакой оценки.

Удивительно.

Влада отвернулась к окну. Машина уже выехала с проселочной дороги и мчалась по трассе, прорываясь сквозь густые сумерки. В открытое окно врывался ветер, и Влада с удовольствием щурилась и ловила его лицом.

Давно на душе не было так спокойно.

– Сбрось Глебу номер и скрин сообщения, – вырывал её из мыслей голос напарника.

Девушка вздрогнула и послушно кивнула.

20

– Он не признается. – Влада с тоской смотрела на пластиковый контейнер с обедом и никак не могла заставить себя поесть. – Четвертый день пошел. Бесполезно.

Еда не лезла в горло. Макароны давно остыли, расплавленный сыр снова затвердел и покрыл их желтой коркой. Девушка раздраженно цыкнула и закрыла контейнер крышкой.

– Сегодня Дамир пойдет на допрос, – Глеб сочувствующе следил за Исаевой.

Девушка убрала обед в холодильник и снова вернулась на рабочее место.

– Если он ничего не скажет, мы снова в тупике, – Владе не нравилось свое негативное настроение, но поделать с ним девушка ничего не могла.

– Дамир что-нибудь придумает.

Исаева кивнула. Она тоже на это рассчитывала.

Миронов появился в участке только во второй половине дня. Привычно раздраженный вошел в кабинет, подошел к своему столу, порылся и достал папку с делом Богдана. Перекинул Исаевой и хмуро велел:

– За мной.

Он даже не взглянул на Владу, а девушка удивленно вздрогнула. С губ чуть не сорвалось глупое «куда?», но она вовремя опомнилась и спасла себя от очередной порции яда напарника.

– Метод плохой/хороший полицейский знаешь? – Дамир шел быстро.

Влада едва успевала за его широким шагом, и, услышав вопрос, споткнулась.

– Что ты предлагаешь?