Читаем Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора полностью

Столица иллюминировалась, а на подданных обрушивался вал царских милостей: раздавалась некая сумма «беднейшим жителям» Петербурга и Москвы. Когда в 1845 г. родился будущий Александр III, в Петербурге 2183 чел. получили по 2–5 руб., всего на общую сумму в 3000 руб. серебром. Когда в 1868 г. родился будущий Николай II – роздали 1000 руб. Кроме этого, выкупались «долговые арестанты» (до середины 1870-х гг.). При рождении в 1904 г. в семье Николая II долгожданного наследника император официально запретил телесные наказания по суду для крестьян и малолетних ремесленников.

Награждалась прислуга и все должностные лица, бывшие на службе в резиденции во время родов. Когда в Александровском дворце родился будущий Николай II (1868 г.), кроме акушера, повивальной бабки, гофмейстрины и прочей ближней прислуги, денежную награду получили все нижние чины, стоявшие в карауле в Александровском дворце.[557]

Срочно запрашивался рост ребенка для изготовления ростовой (мерной) иконы.[558] По древней православной традиции, на этой иконе изображался святой младенца. Эта икона сопровождала православного монарха или великого князя буквально до последнего дня его жизни. Традиция писать мерные иконы, сложившаяся в середине XVI в., прервалась при Петре I,[559] но была возрождена Екатериной II при рождении ее внуков. В последующие годы обычай писать мерные иконы царственных младенцев поддерживался вплоть до начала XX в.[560] Николай I в 1844 г. в завещании отдельным пунктом оговорил судьбу своей мерной иконы.[561] За месяц до родов будущего Николая II из Кабинета Е. И. В. последовал запрос: «доставить сколь возможно поспешно меру роста высоконоворожденного для изготовления, согласно установлению, Иконы в означенную меру».[562] К концу ноября 1868 г. «освященный образ св. Николая Чудотворца, сделанный по доставленной мерке в рост, какого был при рождении Его Императорское Высочество Великий Князь Николай Александрович» доставили в Аничков дворец. Такие же мерные иконы были написаны для всех детей Николая II.

Формировался придворный штат, обслуживавший родившегося младенца. В 1818 г., когда родился будущий Александр II, в обслуживавший его штат, кроме врачей, вошло 6 человек.[563] В 1845 г. трех первых детей[564] будущего Александра II обслуживали 27 человек.[565]

Отправлялись фельдъегеря к европейской родне (бабушкам и дедушкам, дядям и тетям и проч.) с извещением о произошедшем радостном событии.

Определялось денежное содержание родившегося великого князя или княжны, то есть «собственная сумма» начинала формироваться буквально с рождения младенца, достигая к совершеннолетию внушительных размеров. Из получаемых денег выплачивалось жалованье придворному штату младенца, оплачивались его врачи и учителя.[566]

Готовилась крестильная одежда, включая «императорское» глазетовое обитое горностаем одеяло. Эта одежда, включая отцовскую рубашку, в которую заворачивали только что рожденного ребенка, становилась одной из семейных реликвий. Кроме этого, для новорожденных заранее готовилось детское белье, хранившееся в сундуках и чемоданах «за печатями».[567]

Новорожденным мальчикам и девочкам во время процедуры Крещения жаловались положенные им по факту рождения в императорской семье ордена. Будущий Александр III в 1845 г., в числе прочих орденов, был пожалован высшим орденом Империи – бриллиантовой звездой и крестом Св. Андрея Первозванного. Девочек жаловали высшим женским орденом Империи – бриллиантовым орденом Св. Екатерины.

Для проведения Таинства Крещения в дворцовую церковь доставляли фамильную серебряную ванну, «употребляющуюся для новорожденных детей Императорской Фамилии», и духовенство запрашивало придворных врачей о требуемой температуре воды в ванне. Возможно, это была серебряная ванна, заказанная Екатериной II в 1777 г. для будущего Александра I «серебрянику Кепингу», которая уплатила за нее из своей «комнатной суммы»: «Употреблено на дело ванны 1 пуд 35 фунтов 62 золотника и 95 доль на 1721 руб.».

Митрополиты Петербургский и Московский получали некоторую сумму (по 3000 руб.) для раздачи бедным.

После проведения всего вышеперечисленного комплекса мероприятий родившийся в императорской семье ребенок обретал все права и обязанности члена императорской фамилии.

<p>Глава III</p><p>Кто и как следил за здоровьем детей российских монархов<a l:href="#n_568" type="note">[568]</a></p>

Педиатрия как направление в медицине сформировалась во второй половине XIX в. До этого лечением детских болезней занимались в лучшем случае акушеры или повивальные бабки, которые обязательно находились некоторое время при младенцах. До появления педиатров среди врачей был широко распространен взгляд на детей, как на «маленьких взрослых», поэтому их лечили без учета специфики детского организма.

<p>Кто лечил детей в царской семье в XVI–XVIII вв</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное