Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

История пересадки сердца Рэя Эдвардса берет начало в классической древности. На самом деле, она начинается с мифа, который стал для западных языков источником того слова, смысл которого выражает не только то, что представляет собой трансплантация, но и то, чем она не является. В «Илиаде» Гомер рассказывает о Беллерофонте, бесстрашном убийце монстров, которому повелитель Ликии поручил уничтожить сотворенную богом Химеру. Беллерофонт отправился на крылатом коне Пегасе с приказом «убить Химеру, к которой никто не мог приблизиться; бессмертное создание, не похожее на человека: спереди как лев, сзади как змея, в середине как коза, при этом изрыгает огромные клубы яркого пламени».

Слово «химера» имеет в английском языке два значения. Первое из них относится к существу, созданному, как Химера из частей нескольких различных особей или существ разных видов. Второе используется для обозначения идеи, которая так же, как животное Химера, причудлива и абсурдна, в смысле невозможности ее существования. Прилагательное «химерический» в Большом словаре Вебстера означает «воображаемый, причудливый, фантастический, дикий или нереализуемый; то, что может существовать только в воображении».

Разгадав загадку трансплантации, ученые подтвердили понятие химеры в первом ее значении, и опровергли во втором. В конечном счете, химера оказалась не такой уж химерической. В организмы первых, созданных в лабораториях химер были введены ткани или клетки животного-донора, при этом оба партнера по транзакции находились на ранней стадии эмбрионального развития. С того времени, когда проводились эти эксперименты с элементарными зоологическими формами жизни, прогресс не стоял на месте, и сегодня мы являемся свидетелями осуществления пересадки полностью сформированных сложных органов от одного взрослого человека другому. Мы живем в эпоху, когда выполняется трансплантация почек, печени и сердца, а скоро мы услышим об успешных операциях с поджелудочной железой и кишечником, не говоря уже о тканях самого головного мозга. Возможно, наступит день, когда только пересадка мозга целиком будет по-прежнему проблемой для наших медицинских технологов, но существует вероятность, что их изобретательность и проворные пальцы справятся и с этой грандиозной задачей.

Иллюстрация из сделанного Тальякоцци описания реконструкции утраченного носа. Шина удерживает предплечье рядом с головой до тех пор, пока кожный лоскут не включится в кровоснабжение сосудов лица. Фотография Уильяма Б. Картера. (Любезно предоставлено Библиотекой медицинской истории Йеля.)

Процесс, посредством которого «нереализуемая» идея химеры превратилась в повседневную реальность, стал возможен только благодаря Везалию, положившему начало новому этапу развития медицины. Если опустить благочестивые легенды средневековых святых и восточных мудрецов, повествующих об обмене различными частями тела между некоторыми из их пациентов, мы стремительно промчимся через три тысячелетия, от тринадцатого века до нашей эры к шестнадцатому веку нашей эры, где встретимся с Гаспаром Тальякоцци, хирургом и одновременно профессором анатомии и медицины Университета Болоньи. После его смерти в 1599 году отцы города поставили в память о нем статую в университетском анатомическом театре. Чтобы увековечить самое важное достижение почившего, он был изображен с человеческим носом в руке. Именно Тальякоцци разработал методику реконструкции столь важного обонятельного орудия у тех, кто по тем или иным причинам его утратил. В эпоху, когда ампутация носа была распространенной формой наказания, как законной, так и преступной, такой человек действительно был весьма ценным горожанином.

Для нас не важна техника операции Тальякоцци; достаточно сказать, что она была связана с приращением к лицу того, что сегодня мы называем кожным лоскутом на питающей ножке, который остается соединенным с верхней частью руки. В течение двенадцати дней рука фиксировалась специально сконструированной шиной, чтобы закрепить трансплантат в нужном положении. После этого трансплантат отрезался от конечности, и новому носу постепенно придавалась надлежащая форма в процессе серии незначительных процедур. Количество операций с удачным результатом было велико, и метод успешно применялся для реконструкции губ и ушей. По разным причинам, он не прижился в Европе, хотя утверждают, что в восемнадцатом и девятнадцатом веках восстановление носа пользовалось большой популярностью среди некоторых хирургов в Индии.

Самым важным достижением Тальякоцци является не столько его технические инновации, сколько понимание уникальности тканей каждого человека. Он дал толчок к размышлениям об использовании донорской кожи, но, в конце концов, от этой идеи отказались, прежде всего из-за невозможности удерживать двух человек связанными вместе в течение двенадцати или более дней. Но существовала и другая причина, которая в нескольких простых предложениях обнаруживает главную тайну трансплантации: