Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Здесь я не могу не приостановить свой рассказ: обратите внимание на это слово «заготовили». Трансплантаторы используют его так естественно, но всем остальным следует сделать паузу и подумать об этом. Возможно, вам никогда не приходилось слышать, чтобы кто-то использовал его в таком смысле. Это слово подразумевает, что земля дарит свои сокровища, чтобы накормить человечество; оно означает обряд поклонения, получение благословения плодородной почвы; оно означает Божий дар изобилия; оно означает пищу и жизнь. Сердце неизвестного молодого человека стало золотой нивой для Рэймонда Эдвардса.

Элефтериадис (еще одна пауза – само это имя вызывает в мыслях образ рощи оливковых деревьев или эвкалиптов на острове Кос и целителя-философа, врачующего раны своего пациента чудесным бальзамом), осторожно неся контейнер с успокоившимся сердцем в ванне с замороженным солевым раствором, быстро вернулся к вертолету и приземлился на посадочной площадке рядом с широко раскинувшимся кампусом больницы Йель – Нью-Хейвен. Оставшуюся короткую часть пути он проделал позади полицейской патрульной машины с ревущей сиреной.

Рэй Эдвардс был к тому времени анестезирован и подключен к машине искусственной вентиляции легких. Как только доктор Геха был уведомлен о том, что вертолет приземлился в Нью-Хейвене, он запустил систему искусственного кровообращения и начал иссекать ослабленную сумку больной сердечной мышцы из груди пациента. Когда жалкое подобие сердца Рэя было извлечено, его место занял донорский орган, а затем были быстро восстановлены необходимые сосудистые связи. Как только все швы были надежно закреплены, а зажимы, которые все еще отделяли Рэя от его донорского органа, были удалены, мгновенно началась идеальная спонтанная пульсация. Однако радость операционной бригады была несколько преждевременной, поскольку неритмичные фибриллирующие движения вскоре превратили сердечную мышцу в дрожащую массу распухшей плоти. Хирург немедленно индуцировал импульс электрической стимуляции от дефибриллятора, и трансплантат возобновил свою размеренную, упругую пульсацию, быстро превращаясь в динамичную часть еще не очнувшегося пациента, чье спящее тело готовилось стать для него новым гостеприимным домом. Этот одиночный удар вернул Рэя Эдвардса к жизни. Через час он был в кардиореанимационном блоке, постепенно приходя в себя и осознавая, что он и сердце его молодого благодетеля начали свое совместное путешествие в новую жизнь.

Когда я навестил Рэя через два дня после пересадки, он выглядел лучше, чем спустя пару суток после аппендэктомии. Мы недолго побеседовали, больной был в прекрасном настроении. За несколько дней до этого другой пациент прошел ту же процедуру, и он тоже чувствовал себя отлично. Оба мужчины принимали азатиоприн, циклоспорин, стероиды и антибиотики. Выздоровление обоих проходило без единого осложнения. Говоря словами, которые часто используют врачи: «Они даже глазом не моргнули!» С тех пор я пристально следил за Рэем. Несколько раз у него возникала угроза отторжения, которая определялась только при биопсии сердечной мышцы. Эта процедура не так ужасна, как кажется. Под местной анестезией длинный, гибкий, похожий на провод зонд, называемый биоптомом, вводится в шейную вену и затем опускается в правый желудочек.

На его кончике находятся два крошечных зажима, которые операционный хирург может замкнуть таким образом, чтобы срезать маленький кусочек сердечной мышцы для микроскопического исследования. Угрозы отторжения у Рэя были настолько незначительными, что они остались бы не обнаруженными, если бы не биопсия, которая проводилась с регулярными интервалами. В каждом случае после назначения увеличенной дозы стероидов повторные исследования показывали норму.

Два пациента, отправляющиеся домой, и некоторые члены бригады по пересадке сердца в больнице Йель – Нью-Хейвен. Рэймонд Эдвардс – в центре фотографии. Крайний справа – доктор Лоуренс Коэн. Доктор Александр Геха стоит между ними. (Любезно предоставлено Рэймондом Эдвардсом.)

Между тем Рэй нашел не только новое сердце, но и другую профессию. Его любовь к метеорологии омрачало бремя административных обязанностей, связанных с его должностью начальника местной метеостанции. Теперь он вернулся в колледж. Он изучал медицинские технологии с таким же любопытством и решимостью, как и свой прежний предмет: от метеорологии он обратился к литературе по трансплантации сердца.

Пока Рэй чувствовал себя удовлетворительно, он увлеченно занимался альпинизмом, покоряя покрытые деревьями вершины горных хребтов Новой Англии. Среди его любимых маршрутов была гора Монаднок на юго-западе Нью-Гэмпшира, крутые извилистые тропы которой представляют собой серьезную проблему для самых выносливых сердец и ног. Четвертого октября 1986 года с легким ранцем на плечах Рэй вернулся туда и поднялся по склону на высоту девятьсот шестьдесят метров уже через шесть месяцев после того, как получил залог новой жизни от молодого человека, которого никогда не забывает в своих молитвах.