Враг божий

Мордред перешел под опеку Артурова двоюродного брата Кулуха, грубого и честного вояки, который не особенно пекся о судьбе увечного ребенка. Ему хватало своих забот: надо было подавить мятеж, который Кадви из Иски поднял на западе страны. Я слышал, что Кулух стремительно продвинулся со своими копейщиками через великие пустоши, затем на юг через дикие земли вдоль побережья. Он разорил родные края мятежника и осадил его самого в старой римской крепости Иска. Стены ее обветшали от времени; закаленные бойцы, прошедшие Лугг Вейл, взяли крепость штурмом и перебили бунтовщиков на улицах города. Кадви разыскали в римском храме и разрубили на куски. Артур приказал, чтобы его руки и ноги выставили в городах Думнонии, а голову с узнаваемыми синими татуировками на щеках отправил в Кернов королю Марку, подстрекателю мятежа. Марк в ответ прислал оловянные слитки, бочку копченой рыбы, три отполированных черепашьих панциря, выброшенных на берег его дикой земли, и заверения, что ни сном ни духом не знал о замыслах Кадви.

В захваченной крепости Кулух наглел несколько писем и тут же переправил Артуру. Письма эти, от христианской партии в Думнонии, были написаны до Лугг Вейла и полностью изобличали противников Артура. Христиане ненавидели его с тех самых пор, как он отменил указ покойного Утера об освобождении церкви от всех налогов и сборов, и свято верили, что их бог предает его в руки Горфиддида. Письма, написанные ими в ожидании его неминуемой гибели, попали теперь к Артуру.

Из них явствовало, что христиане, желая Артуру смерти, в то же время страшились копейщиков Горфиддида. Ради того чтобы спасти себя и свои богатства, они готовы были пожертвовать Мордредом и призывали Кадви в отсутствие Артура захватить Дурноварию, убить Мордреда и передать верховную власть Горфиддиду. Христиане обещали ему помощь в надежде на защиту от язычников.

Они просчитались. Мелваса, зависимого короля белгов, взявшего сторону христиан против Артура, отправили править землями Кадви. Сомнительная награда – Мелвас оказался вдали от своих людей в краях, где Артур легко мог за ним присматривать. Набура, христианского магистрата, который был опекуном Мордреда и злоупотребил своим положением, чтобы сколотить партию против Артура (это он в письме предлагал убить своего подопечного), прибили к кресту в римском амфитеатре Дурноварии. Теперь, разумеется, его называют святым и мучеником, я же помню Набура лишь как льстивого, корыстного лжеца. Казнили и еще нескольких заговорщиков: двух священников, магистрата и землевладельца. Остался Сэнсам, которому хватило ума не поставить своего имени ни под одним из писем. Это да странная дружба с язычницей Морганой, сестрой Артура, спасло ему жизнь. Он присягнул на верность Артуру, поклялся на распятии, что никогда не злоумышлял против Мордреда, и остался блюстителем храма Святого Терния в Инис Видрине. Сэнсама можно было заковать в железо, поднести меч к его горлу, а он бы все равно вывернулся…

Моргана, постоянно скрывавшая изуродованное огнем лицо под золотой маской, а изувеченное тело – под черными одеяниями, была самой доверенной жрицей Мерлина, пока ее не потеснила Нимуэ. В отсутствие Мерлина и Нимуэ ставшая единоличной правительницей Авалона, она завершила восстановление Мерлинового жилища на Торе и организовала сбор податей в северной части страны. Артур всецело ей доверял и, когда той же осенью скончался от лихорадки епископ Бед вин, предложил ввести ее в королевский совет. До сих пор ни одна женщина не удостаивалась такой чести; Моргана могла бы стать первой, если бы не противодействие Гвиневеры. Та не допускала и мысли, что какая-то женщина – не она сама! – станет вершить дела королевства. Кроме того, Гвиневера ненавидела все уродливое, а, видят боги, даже золотая маска не могла скрыть Морганиного безобразия. Итак, Моргана осталась в Инис Видрине, а Гвиневера занялась строительством нового дворца в Линдинисе.

Дворец получился невероятно пышным. Старую римскую виллу, сожженную Гундлеусом, восстановили и расширили. Теперь ее флигели охватывали огромные дворы, где в мраморных желобах журчала вода. Линдинису, расположенному неподалеку от королевского холма Кар Кадарна, предстояло стать новой столицей Думнонии, хотя Гвиневера позаботилась, чтобы хромого Мордреда и близко к нему не подпускали. Только прекрасному было место в Линдинисе; окруженные аркадами дворы Гвиневера наполнила статуями из вилл и храмов Думнонии. Христианской церкви там не было, но Гвиневера отвела большой темный зал женской богине Изиде. Отдельные покои предназначались Ланселоту, чтобы тому было где остановиться, приезжая из Силурии. В них поселилась Элейна, мать Ланселота, некогда украсившая Инис Требе; теперь она помогала Гвиневере превратить Линдинис в истинное святилище красоты.