Враг божий

– Другие боги позавидовали двенадцати, сошли со звезд и попытались захватить Британию. Битвы наносили племенам огромный урон. Каждый бог одним ударом копья убивал сто человек, и ни один щит не мог устоять перед божественным мечом. Тогда двенадцать богов, любя Британию, вручили двенадцати племенам двенадцать сокровищ. Каждое надлежало хранить в королевских палатах, и присутствие сокровищ оберегало и сами палаты, и все племя от божественных копий. То были самые обычные вещи. Если бы боги дали нам что-то особенное, другие боги догадались бы о назначении сокровищ и похитили их. Итак, двенадцать племен получили меч, корзину, рог, колесницу, недоуздок, кинжал, точило, куртку, плащ, миску, игральную доску и кольцо воина. Двенадцать заурядных вещей, и боги требовали лишь, чтобы мы берегли двенадцать сокровищ и воздавали им почести. Взамен сокровища не только оберегали племена, но давали им возможность вызвать своего бога. Всего раз в год, однако и это было огромным подспорьем в разорительной войне богов.

Она помолчала и плотнее закутала мехом худые плечи.

– Итак, племена получили свои сокровища, но Бел, из любви к смертной девушке, подарил ей тринадцатое сокровище – Котел. Состарившись, она должна была наполнить Котел водой, окунуться в него и снова помолодеть. Так она всегда была бы рядом с Белом, юная и прекрасная. А Котел, как вы видели, великолепен: золотой и серебряный, краше, чем все, что может изготовить человек. Остальные племена увидели его и позавидовали; так в Британии начались войны. Боги сражались в воздухе, племена на земле; одно за другим сокровища попадали в руки врагов или выменивались на воинов, и боги, разгневавшись, отказали бриттам в покровительстве. Котел похитили, возлюбленная Бела состарилась и умерла, и Бел наложил на нас проклятие. Проклятие это – существование других земель и других народов, но Бел пообещал, что если на Самайн мы вновь соберем двенадцать сокровищ, совершим положенные обряды и наполним тринадцатое водой, которую ни один человек не пьет, но без которой ни один жить не может, то двенадцать богов, как встарь, придут нам на помощь.

Она замолчала, передернула плечами и взглянула на Галахада.

– Вот, христианин, почему ты здесь.

Наступила долгая тишина. Лунный свет подбирался к яме, в которой лежал укрытый плащом Мерлин.

– И у вас есть все двенадцать сокровищ? – спросила Кайнвин.

– Почти, – уклончиво отвечала Нимуэ. – Однако даже без двенадцати Котел невероятно могуществен. У него больше силы, чем у всех остальных сокровищ, вместе взятых. – Она злобно зыркнула на Галахада. – Что будешь делать, христианин, когда увидишь его силу?

Галахад улыбнулся.

– Напомню, что помог его отыскать.

– Как и все мы. Воины Котла, – прошептал Исса. Я не ждал от него такой поэтичности. Остальные копьеносцы заулыбались. Бороды их заиндевели, руки были завернуты в тряпье и мех, глаза ввалились от усталости, но эти люди нашли Котел и были преисполнены гордости, даже если на рассвете им предстояло схватиться с Кровавыми щитами и осознать свою обреченность.

Мы с Кайнвин лежали под одним плащом. Выждав, когда Нимуэ заснет, она потерлась щекой о мою щеку.

– Мерлин умер, – скорбно прошептала она.

– Знаю, – отвечал я, ибо из ямы не доносилось ни звука.

– Я ощупала его руки и лицо. Они холодны как лед. Я поднесла кинжал к его рту, и сталь не запотела. Он умер.

Я промолчал. Я любил Мерлина, заменившего мне отца, и не мог поверить, что он умер в самый миг своего торжества, как не смел надеяться, что увижу его живым.

– Придется похоронить его здесь, – тихо проговорила Кайнвин, – в Котле.

Я снова промолчал. Она отыскала под шкурой мою руку.

– Что мы будем делать?

«Умрем», – подумал я, но вслух ничего не сказал.

– Ты не дашь им меня захватить? – прошептала Кайнвин.

– Ни за что, – отвечал я.

– День, когда мы с тобою встретились, лорд Дерфель Кадарн, – сказала она, – был счастливейшим в моей жизни.

У меня увлажнились глаза – не знаю, от радости или от скорби по тому, что мне предстояло утратить на рассвете.

Я задремал. Мне приснилось, будто я увяз в болоте и окружен черными всадниками, которые чудесным образом не проваливаются в трясину. Я попытался поднять щит и понял, что не в силах двинуть рукой. Вражеский меч опускался на мое правое плечо…

Я проснулся, схватился за копье и увидел, что это Гвилим, вставая, чтобы заступить на стражу, нечаянно коснулся моего плеча.

– Извини, господин, – прошептал он.