Враг государства

— Нет, подожди, ты не знаешь, в чём проявляется синдром, — перебил Медведь. — У тех, кто болеет этим, появляется навязчивая мысль, будто они проживают свою жизнь снова и снова. Потом, после смерти, всё якобы повторяется сначала. Такое чувство дежавю, которое никогда не проходит, если я правильно понимаю.

— А почему именно сурка?

— Хрен его знает, — Айзек пожал плечами. — Так повелось с давних времён, болезнь-то старая. Так что с точки зрения дигерина всё это уже когда-то было, может быть, поэтому он так себя вёл.

— И что, они типа видят будущее? — спросил Блоха.

— Нет, конечно, — Медведь чуть усмехнулся. — Просто так думают.

— В этом никакого смысла, — Виктор задумался. — Да, никакого. Но у нас два варианта. Первый — попытаться выйти на Айскадера. Пока это невозможно.

— А второй?

— Система Немезида. Натан, это же сделано на основе какого-то старого проекта Корпорации?

Блоха на минутку задумался.

— Нет, это устаревшая система дополненной реальности, которую в империи разрабатывали до того, как Корпорация продала им систему Адрастея. Когда Корпорацию уничтожили, то дигерины вернулись к Немезиде. Но я не знаю, как она устроена внутри, нужен специалист, и у кого есть доступ к ней. Я поищу, но сомневаюсь, что много найду. Я позвоню.

— Ладно, — Виктор поднялся, чтобы проводить братьев. — Решим завтра.

— Беда, одна вещь, — Медведь остановился на пороге. — На следующее дело я иду с тобой, как прикрытие. Не хватало ещё, чтобы ты сдох раньше, чем я сам тебя убью.

— Айзек, ну перестань, — Блоха поморщился. — Каждый раз одно и то же. Тебе не надоело?

— Я с ним только из-за Ника, — упрямился Медведь. — Если бы Ник не погиб…

Они ушли, продолжая переругиваться.

Виктор закрыл дверь и тут же рухнул на матрас, но сон, как назло, не шёл. Мешали спать вибрация от проезжающих сверху машин, и тревожные мысли о том, что он забыл что-то важное. Это из-за Ника. Пройдёт время, пока блок спадёт и сын в мыслях из кого-то постороннего превратится в последнего дорогого человека. Но это будет нескоро, и к тому времени он забудется, как и случилось с Верой. Мёртвые всегда забываются.

— Ты крепко спишь, Виктор, — раздался знакомый голос.

Беда поднялся и сел в одно из кресел, которые стояли посреди помещения. В этот раз помещение просто исчезло и кресла висели в воздухе.

— Ты восстановил форму, — сказал Приходящий. — Это радует. Три цели в один день, причём так, что тревогу подняли только сейчас. Но знай, прямо сейчас они ищут того, кто это сделал. Пока они на тебя не вышли, но у тебя мало времени, а ты даже не выплатил свой долг.

— Какой долг?

— Я дал тебе аванс и теперь жду, когда ты выполнишь свою часть сделки. Я дал тебе достаточно подсказок и теперь хочу получить то, что мне причитается.

Позади человека появился образ. Умирающий Ник лежал на полу в окружении нескольких тёмных силуэтов. Три из них проявились, это дигерины Амир, Коринес и Пацини. Где-то вдалеке стояли Хавьер Деметрес и Влад Сардан. Один из тёмных силуэт замерцал, и Беда узнал обсерватора Хадена Айскадера, с которым говорил в тот день. Остальные скрыты. Пока ещё.

— Я дам тебе имя человека, кто произвёл выстрел, — сказал Приходящий. — Но только после того, как ты выплатишь долг за первые цели.

— И что мне нужно сделать?

— То, что ты умеешь. За последние десять лет ты не потерял хватку и способен на большее, чем уничтожать каких-то сопляков. Я буду давать тебе цели, достойные тебя, сложные и опасные. Они мои враги и должны умереть. А в конце, когда ты убьёшь самого главного…

— Императора? — Беда хмыкнул.

Приходящий рассмеялся.

— Для этого мне не нужен человек твоих навыков, справлюсь без тебя. Нет, моя главная цель иная. После его смерти я выдам тебе того, кого ты ищешь. Но не думай, что будешь убивать кого-то, кто не имеет к тебе отношения. Ты будешь получать награду по крупинкам, с каждой целью, понемногу. И так, пока не свершится твоя месть. И моя.

— Кто моя цель?

Приходящий поднял руку и образ позади него сменился. Будто за его спиной висело прозрачное зеркало. Толстый пожилой человек в парадной форме дигеринов с золотыми эполетами поправлял галстук. Рядом с ним стоял Хаден Айскадер.

— Айскадер, ты что натворил? — негодовал толстяк. — Банк и Гвардия меня с говном сожрут, когда узнают, что это сделано из-за бага в Немезиде. Мы же гарантировали что…

— Они не узнают, — обсерватор улыбнулся и протянул толстяку бумагу. — Я уже принял меры.

— Это сработает? — толстяк присмотрелся к написанному. — Это же дикая ложь.

— Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят. Даже не знаю, кто это сказал. Но Влад Сардан на нашей стороне, ему доверяют. Этот раунд мы выдержим, а ещё сможем атаковать в ответ. Ведь всё это мы делаем ради одной цели.

— Какой же?

— Ради безопасности молодого императора, разумеется, — сказал обсерватор без тени улыбки. — Только дигерины могут хранить его покой, а не Гвардия или Банк.

— Тут вы правы, выполняйте, — толстяк вернул обсерватору лист бумаги. — Хотя жалко мальчишку, такой молодой и симпатичный.

— Мне тоже. Но ничего уже не поделать. Мёртвым, знаете ли, плевать, что о них говорят.