Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

- У Эйкена уже есть опыт в этом отношении, - резко ответила Элизабет. - Ты передал ему программу для метаобъединения, чтобы он использовал ее против Фелиции, но ты рассчитывал, что ударная мощь свалит и его.

- Какая чепуха!

- Знаешь, что расстроило твои планы? Ну-ка, взгляни! - И она спроектировала ряд последовательных картинок, на которых отразились все перипетии сражения на Рио-Дженил. - Понятно? - спросила Элизабет. - Это Фелиция спасла Эйкена ценой собственной жизни. Она ослабила удар, приняла его на себя, так что даже ее "возлюбленный" Куллукет остался жив. Когда все кончилось и Эйкен начал анализировать присланную тобой программу, он обнаружил в ней незамысловатую ловушку - как раз для нерадивого, тупо исполняющего команды ученика. Ты нас даже за людей не считаешь, Марк. Но ты ошибаешься, мы не так глупы, как тебе кажется, и Эйкен чуть-чуть подправил твою программу, и если ты не уймешься, он обрушит ее на твою голову, и это будет хороший удар. Вряд ли ты устоишь...

- Я не могу допустить, чтобы дети ушли в Галактическое Содружество. Они не ведают, что творят.

- Если ты имеешь в виду свою персональную безопасность или безопасность своих соратников, мы можем дать самые твердые гарантии, при условии, что ты будешь вести себя спокойно...

- О каких гарантиях может идти речь, когда мой сын покидает плиоцен. Это бессмысленно!..

- Все не имеет смысла, и наш разговор тоже. Единственное, что теперь важно, - это ребенок. Ты будешь помогать мне в лечении или нет?

Он молча кивнул. На его лице застыла кривая усмешка. Или сладостная? Элизабет так и не смогла до конца разобраться в этом человеке. Какая цель вела его, во что он верил? Ради чего пожертвовал светом и истиной?

- Давай продолжим, - сказала женщина.

"ДаваймилыйдавайБрендан. Помоги нам".

"БОЮСЬ!"

"Ничегороднойпопытайсяовладетьэтимновымспособомподумайяхочуитебескоро станетлегче".

"НЕТ. ТЕТЯ ЭЛИЗАБЕТ, Я БОЮСЬ".

("Давай, Марк, протолкни".)

"НЕТ! (Боль.) НЕТ!"

("СильнееМаркчтотыкаквареныйсильнееондолженвладетьэтимканаломда проталкивайтывидишьемуБОЛЬНО!) Потерпималенькийпотерпи Воттакещеодноусилие нукаБрендантыжеунасумница. (ПочтиготоводачтостобойМаркпропихивайжетынажми) Нупопытайсямиленькийнуже. (Все, готово - ожерельеОТСОЕДИНЕНО".)

"ОЙ, НЕ БОЛЬНО!"

"Я же говорила, что все будет хорошо".

"НЕ БОЛЬНО!.."

"Да, родной, да. (Маркдержиподконтролемподкоркуагатеперьснимай ожерелье... Что ты ДЕЛАЕШЬ? Марк, что ты ДЕЛАЕШЬ? - НЕТ!! ОСТАНОВИСЬ, ОСТАНОВИСЬ, ДЬЯВОЛ! ВЫРОДОК! СТОЙ! СТОЙ! СТОЙ!.."

"Позволь мне закончить. Он в этом нуждается. И..."

(Экстаз радости.)

"...все уже готово. Это же так просто!"

"Ты... ты теперь отпустишь нас?"

"Бедная Элизабет, о чем ты говоришь. Конечно!"

Потом, после длительного молчания, он сказал:

- Я очень сожалею, что был вынужден использовать силу. Но для Брендана это была единственная возможность. Ему улыбнулась судьба. Он уже был готов, я чувствовал, что будет справедливо наградить его за все мучения. Я знал, что ты не совершишь самоубийственного поступка, твое бессознательное "я" провидело, что в этом нет никакой угрозы, как бы ни возмущалось твое сознательное "эго".

- Ты - настоящий дьявол...

- Я только мужчина, а ты не более чем женщина. - Он говорил ровно, словно отчитывая ее. - Для любого человека, в сущности, очень важно знать свое место. Это прекрасно понимал твой муж Лоуренс. Когда ты начинаешь задумываться над своими проблемами, стараешься не терять из виду это обстоятельство.

- Теперь неудивительно, что твои дети возненавидели тебя. И Галактическое Содружество...

Она не договорила. Марк отвернулся, подошел к окну, оттуда бросил:

- Кстати, ни ты, ни ребенок не понесли никакого ущерба, а он теперь оперант с большой буквы!..

Элизабет мысленно обежала нейронные цепи в голове ребенка, отвечающие за использование метаспособностей. Марк был прав. Этот безмятежно заснувший ребенок станет непревзойденным мастером. Кожа его приобрела естественный бело-розовый оттенок, румянец выступил на щечках, волдыри на шее затягивались на глазах сухой коркой. Сон был глубокий, спокойный, боль больше не мучила его.

Женщина тяжело опустилась в кресло, закрыла глаза, погрузилась в самосозерцание. Только шаги Марка, слабо отзывавшиеся в сознании, связывали ее с реальностью... Потом неожиданно в детской зазвучал его голос.