Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

За окном посветлело. Из-под руки, на запястье которой поблескивал золотой браслет, брызнули лучи солнца, наступил день, и с новым светом тело Марка растворилось в воздухе, только лицо еще несколько мгновений светилось в окне, недоверчивое выражение появилось на нем. Марк силился что-то сказать...

Крейн торопливо добавил:

- Я не лгу. Нам надо встретиться еще раз.

Лицо Марка окончательно исчезло из виду.

Брат Анатолий, человек опытный, много повидавший, заметив, что Элизабет, несмотря на радость, охватившую всех живущих в доме, находится на грани нервного срыва, тут же увел ее на кухню, где было пусто, жарко; здесь вкусно пахло только что испеченным хлебом.

- Выздоровление Брендана - великая радость, - произнес он, усаживая женщину за широкий, сколоченный на козлах стол, - однако и вам следует отдохнуть.

Монах засуетился, принялся готовить ужин - завтрак? - поджарил яичницу, разогрел лапшу с уткой, нарезал теплый хрустящий хлеб, поставил банку с клубничным вареньем. Пока Элизабет ела, он без конца восхищался и славил подвиг, который совершили они с Марком. Элизабет пыталась вставить хоть слово, однако монах мало что понимал в профессиональных вопросах. Тем не менее такой, не имеющий примера на Многоцветной Земле успех Анатолий Северинович был в состоянии оценить. И намекнул, что во время лечения жизнь самой Элизабет не раз была под угрозой и его, в общем-то, больше радует не целительная сила программы - что, конечно, важно само по себе, но в большей степени ее решимость работать не щадя себя.

- Какое это имеет значение, брат, - ответила Элизабет. - Главное, что дело сделано и сделано хорошо. Боже мой!.. Я даже передать не могу, как радостно на душе. Чем я занималась, когда попала в плиоцен? Всякими неинтересными мне проблемами, в которых я толком и понять ничего не могла. То ли дело целительство, меня этому учили, да и кое-какие способности у меня есть. Вот результат...

Анатолий Северинович хлопотал у плиты, где стояла кофеварка.

- Я бы назвал все ухищрения, с помощью которых вы поставили на ноги Эйкена Драма, детским лепетом, - заметил он.

- Нет, здесь большая разница. В случае с Эйкеном я была не более чем консультантом. Ну, наставником... Он сам лечил себя. То есть я назначала процедуры, а он уже сам проводил их. Собственно, этим я и занималась в эпоху Галактического Содружества. Здесь я всегда была на высоте. Даже Марк заметил... - Она вдруг замолчала, нахмурилась, сделала вид, что внимательно изучает содержимое тарелки.

- Что же он заметил? - спросил брат Анатолий.

Элизабет не ответила, молча принялась за яичницу, потом отложила вилку и стала намазывать варенье на тонкие ломти свежего хлеба.

- Марк, - наконец сказала она, - как педагог просто великолепен.

Брат Анатолий вопросительно взглянул на женщину. Она сделала загадочное лицо, усмехнулась.

- Надо же! Кто бы мог подумать... Потрясатель Галактики, злодей космического масштаба лечит ребенка!..

- Это так поразило вас? - спросил монах. Он достал две большие глиняные кружки, налил кофе. Потом из рукава рясы вытащил плоскую серебряную фляжку и, подмигнув Элизабет, плеснул в кофе что-то необыкновенно ароматное.

- "Мартель", отличный коньяк. Только, Бога ради, не говорите Мэри-Дедре, что я так бесцеремонно угощаю вас. - Он подтолкнул в ее сторону кружку. - Пейте.

Элизабет рассмеялась.

- Вы такой же, как Марк. Тоже с причудами... Всегда знаете, как поступить. Вы вообще все знаете, и наше дело только подчиняться. - Она глотнула горячий напиток каштанового цвета, и слезы выступили у нее на глазах. Потом, уже более рассудительно, женщина добавила: - Как же еще я должна смотреть на человека, взбаламутившего всю Землю? Кто он, если не фанатик, поднявший руку на Галактический Разум? Сколько людей погибло в борьбе pro et contra [за и против (лат.)] его навязчивой идеи!

- Должно быть, вы забыли, что я прибыл в плиоцен за три года до начала восстания. Лично я не был знаком с Марком, но в те годы он был заметной фигурой на общественном небосклоне; лидер, обладающий магнетической силой, чьи убеждения разделяли многие вполне разумные люди, а не только узколобые шовинисты. Тогда в его словах и поступках не было ничего дьявольского. Падение началось, когда Марк и верхушка партии - как они сами себя называли, "Освобожденной Земли" - решили взять в руки оружие. Вот тогда начался кошмар...

Элизабет выпила кофе и теперь сидела смирно, откинувшись спиной к стене. Глаза закрыты.

- Следует признать, - тихо выговорила она, - что он оказался совсем другим. Я представляла его иначе. После того, как нам довелось поработать вместе, я не знаю, чему верить. Моим прежним представлениям о нем или ощущениям, родившимся после этой встречи?..

Теперь засмеялся монах.

- Сколько вам было лет, когда началось восстание?

- Семнадцать.

- Неудивительно, что вы решили, что Ремилард - воплощение дьявола.

Элизабет открыла глаза, удивленно вскинула брови.