Враг мой (Авторский сборник)

— В некотором смысле. Скорее взаимное информирование и налаживание связей, нежели конкретные результаты.

В зеленой палате повисла близкая к отчаянию тишина. Казалось, драк ждет от Джоанн какого-то ответа. Она потерла виски и задумалась.

— Зай Каида и другие драки, присутствовавшие на трапезе, — это дракские представители на переговорах?

— На бывших переговорах.

… И тут с ней заговорило прошлое.

«И сказал Ухе своим полководцам:

— Пусть никогда больше ни одно племя не голодает из-за границ, запретов или законов…»

«Ученик Шизумаат говорил жрецу Ааквы:

— Я вижу, что между племенем маведах и выживанием стоял закон; вижу, что это был не священный закон, а правило, придуманное на Синдие; вижу, что Ухе понял это и пренебрег законом ради спасения племени. Поэтому истина, которую я из всего этого вывожу, состоит в том, что законы должны служить Синдие, а не Синдие — законам».

В некотором смысле всякий кризис, описанный в Талмане, коренился в «талмаи верухуне» — соблюдении правил, заданности. Разрешение всякого кризиса достигалось выходом за рамки правил. Талма представляла собой упорядоченное учение, описание путей и правил выхода за пределы правил.

Малтак Ди говорил в «Кода Нишада» своим ученикам: «Талма — не сам путь, а путь для поиска путей».

Заданность… Каждая серьезная заминка в прогрессе человечества, каждый крупный кризис в человеческой истории тоже диктовался «талман верухуне». Всюду — в религии, философии, науке — беда заключалась в слепом следовании правилам.

— И Соединенные Штаты Земли, и Палата драков живут по правилам ведения войны.

— Да.

— И вы хотите найти с моей помощью способ выйти за пределы этих правил?

— Да, если он существует.

Слишком многое в одно мгновение встало на свои места, слишком разболелась у нее от прозрения голова. Она не могла, не хотела признаться себе в том, что уже знала, в том, что хотел ей внушить Тора Соам, в том, что дальше предпримет в этой связи овьетах.

… На дракской половине стола установилась недоуменная тишина. Наконец овьетах фанген-коваха Суинат Пива не удержался и со смехом проговорил:

— Мне понятен замысел вашей игры, Тора Соам…

Джоанн встала.

— Я должна удалиться к себе, Тора Соам. Мне нехорошо. Кажется, мне тоже понятен смысл вашей игры.

Она услышала, как Тора Соам поднимается.

— Как же вы поступите, Джоанн Никол? Она ощупью направилась в коридор.

— Как вы поступите? — неслось ей вслед.

Джоанн несколько минут просидела в своей комнате для развлечений, стараясь овладеть собой. Потом с криком: «К чертям!» — принялась крушить все вокруг. Она рвала подушки, толкала предметы и наслаждалась шумом множественных падений.

Ну и хитрецы! Тора Соам! Скотина!

У нее посыпались искры из глаз. Опомнилась она на полу с гигантской шишкой на лбу. Сокрушение каменной стены оказалось нелегкой задачей.

Вот дура!

Она встала, заползла в ванную и стала бороться с шишкой, намочив в холодной воде край полотенца.

Игра… Способ выигрыша Литы: «Я выиграл!»

Хорошенькая игра!

Теперь она понимала, что ее обнесли забором из правил и держат на голодном пайке из специально подобранных обрывков истины. Тора Соам и другие магистры Талмана обнаружили, что не могут вырываться за рамки правил. Какой-то вселенский Лита нагородил вокруг Амадина, Соединенных Штатов Земли, Палаты драков частокол из правил, не позволяющий положить конец войне, не уничтожив сначала обе цивилизации — человеческую и дракскую. Слишком могущественно было оружие, слишком хитроумны тактики.

Требовался луч света, талма, выявляющая сущность структуры, чтобы побороться с последней при помощи иной структуры более высокого порядка.

Она, Джоанн, была частью талмы, призванной пролить этот луч света. Поиск путей ради нахождения путей ради… и так далее.

Колеса внутри окровавленных колес…

Она выпрямилась. Вот почему ей не давали в чирн-ковахе палочку, положенную слепым! Чтобы не набрела на то, на что не следует набредать.

Пур Сонаан со своим проклятым плейером, любимые куски Венчи Эбана…

Испуг Венчи Эбана, когда его застали отлынивающим от уборки… «После рождения моего единственного ребенка, Хируода, мои органы размножения (трогательная пауза, свидетельствующая о неизжитом горе) были удалены. Хируод погиб…»

— Черт бы их всех побрал!

Второстепенные персонажи: Вунзелех, Мицак, Тегара — о, та вообще была безупречна!

«Ваше имя? Как, у вас желтая кожа?»

«Как и у тебя, жаба».

Тора Кия, ударивший ее в приступе гнева, славный старый Баадек, клянущийся в вечной преданности…

Все они молодцы. Боже правый!