Враг мой (Авторский сборник)

— Вашим глазам никто не сможет помочь, Никол, разве что вы окажетесь в нашем нормальном госпитале… У меня нет ни инструментов, ни достаточного опыта. Такое впечатление, что они пытались лечить вас собственной мазью от ожогов. Роговица обоих глаз обгорела дочерна. Полагаю, эта беда поправима, но не здесь. Все зависит от того, как долго они лечили вас своей мазью.

— Какие у меня сейчас… На что похожи мои глаза?

— На черные бельма. — Доктор отпустила левую руку Джоанн, обошла койку и взяла правую руку. — Какое-то время вы вся будете походить на вареную свеклу, но в итоге отделаетесь мало заметными шрамами. Вы испытываете боль?

— Нет. Вообще ничего не испытываю. У меня пропала всякая чувствительность. Такое ощущение, что я сотню лет проплавала в морфии.

— Кетвишну разгромили давным-давно. Так чувствуете?

— Что?

— А так?

Теперь Джоанн кое-что почувствовала.

— Прикосновение, пощипывание на правом предплечье.

— Эй, жаба! — крикнула Тегара. Снова раздались мягкие шаги.

— Слушаю вас, Токийская Роза.

— Уменьшите вдвое количество анестезирующего препарата «днита», которым вы ее накачиваете. Понятно?

Царапание пера, шуршание бумаги.

— Держите! Ясно, что это такое?

— Да. Обычные химические средства.

— Сделаете в точности такой состав, какой я прописала, и будете аккуратно наносить его на обожженную поверхность кожи — всюду, кроме глаз! — каждые четыре часа. Шесть раз в сутки! Вам все понятно?

— Да. Но как быть с ее зрением?

— У вас все равно нет необходимых инструментов. Здесь нужен специалист — специальный медик, магистр здоровья, понимаете? А все, что я могу, — это твердить вам, кизлодды, чтобы вы прекратили лечить людей своей мазью от ожогов.

Джетах молча внимал учиненному разносу.

— Какие нужны инструменты, какой именно специалист?

Тегара засмеялась, не удостоив драка ответом.

— Мне надо идти, Никол.

— Вы не могли бы остаться еще? — Рука Джоанн ухватила воздух и упала на койку.

— Мне очень жаль, но я не могу. Мадах на Аккуйя полон раненых в гораздо более плачевном состоянии, чем вы. Четыре тысячи душ! А я при них — единственный врач. Вот окажетесь в нормальном человеческом госпитале, тогда и… Но окажетесь ли — вот в чем вопрос. Ничего, не вечно же длиться этой войне!

Раздались ее решительные шаги и мягкие шажки сопровождающих драков. Рядом с койкой остался стоять один драк. Он долго молчал, потом вышел было из палаты, но по пути раздумал и вернулся.

— Джоанн Никол. — К ней обращался старший драк, джетах Пур Сонаан. — Джоанн Никол!

— Я вас слушаю.

— Хирург, лечивший вас в Ва-Бутаане, не мог знать, как правильно поступить. С тех пор всех успели предупредить, но тогда… Он не виноват.

Шаги Пур Сонаана стихли.

— Вы здесь, Мицак? Мицак!

— Здесь.

— Значит, я не в Ва-Бутаане?

— Нет. Ближайший к нам город — Помаву. Вы находитесь на главной планете, на Драко.

Драко? С противоположной стороны империи драков по отношению к Дитаару? Почему?

— Почему?

— Вы находитесь теперь под опекой овьетаха Торы Соама, первого магистра Талман-коваха. Талман-ковах находится здесь же, около Помаву.

— Что-то не пойму…

— При пожаре в ковахе в Ва-Бутаане вы спасли третьего ребенка овьетаха, Сина Видака. — Шаги начали удаляться.

— Мицак!

Шаги стихли.

— Я слушаю.

— Что стало с теми, кто был со мной в мадахе на Дитааре?

— Вы не помните? Я уже говорил вам, что все ваши солдаты погибли.

— Это я помню. А Бенбо?

— Не знаю. Я покинул Дитаар вместе с вами.

— Чем вы занимаетесь здесь, Мицак?

— Овьетах настоял, чтобы при вас находился человек. Это и есть я.

— Вам нравится ваша работа?

Мицак подошел к двери.

— Овьетах очень могуществен. Как вам известно, должность дает привилегии.

Мицак вышел. Снова послышалось гудение.

Джоанн улыбалась, погружаясь в безразличную полудремоту. Ее улыбка ровно ничего не выражала, оставаясь на лице по чистому недоразумению.

6

Подобно всем живым существам, мы жаждем удобства и безопасности на надежном пути, направление которого можно найти благодаря вечному знанию и нерушимым истинам. Но для того чтобы стать избранными, мы обязаны отказаться от удобства и безопасности, даруемых инстинктами, ибо все наши знания — это лишь вероятности, а истины являются доктринами, меняющимися при появлении более правдивой правды.

Предание о Шизумаате, Кода Нувида, Талман

Слепота!

При ослаблении анестезии к ней вернулось сознание. Сознание и боль.

Джоанн снова стала ощущать время, его безжалостную замедленность, смертельную монотонность. Ее мир снова скорчился в тесных рамках.

Слепота!