Враг неведом

Стыдись! — попытался он одёрнуть сам себя. — Стыдись! Готовишься предстать… а сам думаешь о жратве!

Однако это помогло слабо. Живот бурчал что было сил, словно решив отыграться за долгую и вынужденную покорность, — в дороге, как известно, ели что попало, а зачастую и вовсе постились.

Некоторое время Твердислав убил, борясь с этой стыдобой. Пока что — надо признаться — Полёт На Летучем Корабле, о котором в кланах ходило столько придумок, его разочаровывал. Сидишь в слепой коробке, точно пойманная малышней землеройка. Ничего не видишь, ничего (почти) не слышишь, ничего (почти) не чувствуешь. Ничего не изменяется. Ходишь по полу, как по земле, не трясёт, не качает. Всё слишком деловито и буднично. Не так, нет, совсем не так рисовался ему этот миг…

Но что толку роптать на Им решённое? Уж Летучие-то Корабли, не сомневался вождь, это точно — деяние Великого Духа. А всё прочее… Многие могут святым именем прикрываться: пользуясь Его несказанной добротой и всепрощением…

А как же клан Хорса? Или прав Чёрный Иван, и не Всеотца длань поразила их?..

Чем больше времени проходило с того дня, как Твердислав познакомился с Чёрным Иваном, наставником-изгоем, тем сильнее убеждался, что встреча та — вещая. Жаль только, пробыли вместе недолго. А теперь и спросить будет не у кого. Разве у самого Великого Духа? Но не станешь же у него выяснять, зачем-де в глубине земли вырыты тоннели, кто такие Чёрные Колдуны с Острова Магов и почему так верилось во всё, что говорил Иван, хотя это было совершенно не то, чему учил родовичей Учитель. Да и ответит ли Великий Дух? Смешно.

Твердислав ни на миг не верил, что Лиззи похитили, потому что на это-де, мол, была воля Всеотца. Не верю! Великий Дух благ… по крайней мере в это хочется верить.

А потом внезапно раздался громкий и неприятный лязг пополам с шипением. Корабль ощутимо встряхнуло.

От неожиданности Твердислав замер, не зная, что делать. Руки сами собой сложились в один из охранных знаков — как будто бы подействовало, тряска разом прекратилась. Неведомые твари за стеной пошипели ещё немного в бессильной ярости и тоже умолкли.

Сердце вдруг заколотилось часто-часто. Сейчас… сейчас… Сейчас!!!

Серую поверхность стены рассекла чёрная отвесная трещина. Открылся проход — освещённый тусклыми огнями, вдаль тянулся длинный коридор. Это явно было сделано руками людей — идеально правильные углы, на стенах — крупные непонятные знаки, и сами стены тоже не гладкие, а все в каких-то мелких выступах, нишах, видны дверцы, круглые и прямоугольные, перемигиваются огоньки…

Стой. Да стой же!.. Нога Твердислава замерла над порогом.

“Ты забыл?! Именно так всё выглядело в подземельях Острова Магов!”

Он замер. Разум привычно потянулся к надёжным, испытанным боевым заклятиям — напрасно. Мысль встретила одну лишь пустоту.

“Но кто тебе сказал, как всё должно быть возле Его престола? Сколько ты будешь стоять здесь — вечность? Нет, надо идти…”

Он осторожно двинулся вперёд, то и дело невольно сбиваясь на мягкую, крадущуюся охотничью походку, глаза и уши наготове.

За стенами шла какая-то своя, особая жизнь, большей частью, правда, не слишком приятно звучащая — чмоканье, погромыхивание, высокое гудение, иногда какие-то всхлипы, точно там рыдал настоящий кособрюх. Время от времени что-то начинало лязгать, точно кто-то с силой лупил друг о друга двумя здоровенными железяками.

Наконец коридор завернул. Аккуратно пройдя поворот по внешней дуге, Твердислав оказался в небольшой, очень светлой комнате без окон. Панели на потолке сияли белым огнём. А посредине, возле здоровенного белого же стола, уставленного какими-то замысловатыми штуковинами, нетерпеливо покачиваясь с пятки на каблук, Твердислава ждал высокий черноволосый человек в странном одеянии.

Блистающе — коричневатое, оно обтягивало его с ног до головы, и юноша нигде не видел ни швов, ни застёжек. На вид незнакомец казался ровесником Чёрного Ивана и даже чуть-чуть походил на того лицом — такое же жёсткое, решительное выражение тёмных глаз; такой же выпяченный подбородок, даже застарелый шрам на левом виске был похож. Руки незнакомец держал за спиной, и Твердислав тотчас же насторожился. В кланах это было не принято. Встретившись с кем-либо на тракте или на лесной тропе, полагалось дать понять, что не питаешь вражды, а значит — держать ладони на виду.

— Привет, Твердь, — поздоровался незнакомец. Он старался, чтобы голос его звучал спокойно и дружелюбно, однако глаза подвели. Там стояли страх и недоверие.

Но откуда могут взяться страх и недоверие здесь, возле самых Чертогов?..

— Мне поручено встретить тебя. Можешь называть меня Александром… Ну, может, всё-таки поздороваемся?

Твердислав шагнул вперёд. Готовый в любой момент к отпору, протянул раскрытую ладонь. Он ругал себя за эти постыдные предосторожности, но сделать с собой ничего не мог.

— Не доверяешь мне — и правильно, — назвавшийся Александром попытался не упустить инициативу. — Верно. Здесь никому доверять нельзя…

“Сейчас скажет — даже собственной тени…”