Враг неведом

Исайя стиснул голову ладонями. Насколько всё было просто… ТАМ. Враг есть враг, а друг есть друг. Тут же…

Но как бы то ни было, свой долг он исполнит до конца. Если Идущему по Следу суждено взять верх, это, несмотря на весь ужас и всю боль подобного, означает торжество великих, универсальных законов Бытия, постигать которые он начал лишь недавно. Да, да, торжество Идущего неизбежно станет лишь ступенькой к его падению — полному и окончательному. Это произойдёт не сейчас, это произойдёт не скоро, но произойдёт непременно.

Реки возвращаются, чтобы течь опять.

Исайя встряхнулся и, чтобы кровь не застаивалась в жилах, не терпящим возражений голосом приказал Конраду провести короткий кинжальный артналёт на цели, расположенные в таком-то и таком-то квадрате…

* * *

— Здравствуй, — повторил Твердислав. Он по-прежнему не поворачивался; рука сжала эфес.

— Здравствуй и ты, — легко ответил знакомый голос. — Вот уж поистине странная встреча! Как ты оказался здесь?

Твердислав пожал плечами.

— Шёл, шёл и дошёл. Какая теперь разница? В ответ засмеялись.

— Ты прав, никакой.

Крепкая рука опустилась ему на плечо, и мускулы непроизвольно напряглись, готовые в любой миг сбросить её — или защититься как-либо ещё.

— Да расслабься ты, — вновь засмеялись у него за спиной. — И, может, ты всё-таки повернёшься ко мне лицом? Разве тебя не учили, что разговаривать, обернувшись к собеседнику затылком, крайне невежливо?

— Меня много чему учили, — заметил Твердислав. — Да вот только кто учил? И зачем, спрашивается?

— О! Зачем учили — это понятно. Солдатики, пушечное мясо, как говаривали в старину. Всё — оттуда, из прошлого. Игры, обряды… ими порой любопытно развлечься.

— Вроде как сейчас?

— Вроде как сейчас… Нет, я так не могу! Не могу говорить с человеком и не видеть его глаз. А ну-ка, посмотри на меня! Быстро! — шутливый тон не мог скрыть откровенного приказа.

В бастионы воли Твердислава грянул могучий таран. Нечто небывалое, неслыханное, не имевшее ни формы, ни сути, ни названия, наползало, надвигалось, накатывалось, само по себе являясь и туманом, и мглой, и ночью, и мраком. Юноша же лишь пожал плечами.

Ведь противостоять именно такому врагу его и обучали в кланах. Исподволь, незаметно, скрытыми приёмами. Учителя знали своё дело. Чёрный Иван был прав, они оказались отменными негодяями, но учили они хорошо.

Твердислав рывком обернулся, усмехнувшись прямо в широко раскрывшиеся глаза девушки Аэ.

— Брось эти свои штуки, — посоветовал он. — Меня этим не проймёшь.

Он понятия не имел, в чём суть этих самых “штук”, но на войне как на войне — чем меньше противник знает о том, что в действительности тебе известно, тем лучше.

— Я знаю, — просто ответила Аэ. — Ты позволишь мне присесть рядом с тобой?

Из мрака у неё за спиной выдвинулась громадная туша огра Кхарга в варварски великолепном одеянии — красное, оранжевое и жёлтое, меха неведомых зверей, бурые, чёрные и, похоже, даже зелёные, поверх — грубо откованные, гнутые железки доспехов с вычеканенными чудовищами. Волосы огр заплёл в полдюжины косичек; на конце каждой болталось по мелкому черепку какого-то зверька.

Кхарг беззвучно опустился наземь. Аэ грациозно устроилась у него на широкой спине. В отличие от своего сопровождающего сама она одета была подчёркнуто скромно — нежно-розового цвета широкая, целомудренная юбка до щиколоток и белоснежная просторная рубашка. На груди посверкивало уже знакомое ожерелье из необработанных золотых самородков, а волосы охватывал всё тот же расшитый бисером ремешок. Ноги босы. Никакого оружия.

— Здесь оно мне ни к чему, — похоже, девчонка бесстыже подслушивала его мысли. — Догадайся почему!

— Нет у меня сил загадки разгадывать, — махнул рукой Твердислав.

— Нет? Ну так хотя бы извинился, что ножом пырнул! Моим же…

— Дураков и в алтаре бьют, — очень кстати припомнилась ещё одна поговорка Учителя. Однако левая ладонь вдруг предательски заныла… и отчего-то подумалось, что единственное лекарство — это положить ноющую руку на тёплое, округлое плечо… чуть-чуть сжать, прижимая к: себе стройное тело… а дальше всё будет так хорошо, что и сказать нельзя.

— По-моему, тебе очень хочется меня обнять, — проницательно заметила Аэ.

Твердислав покраснел. И, наверное, имел столь же глупый вид, как и в прошлый раз, когда она дерзко предлагала ему удостовериться, что она — живая, мягкая и тёплая. Охо-хо… а ведь хочется удостовериться, сожри меня Ведун! Очень!

Аэ изящно пожала плечиками.

— Расскажи мне, что ты здесь делал? Собирался сражаться за долгарнов с изгашами?

— Не знаю, кто это такие, — лишь самую малость покривив душой, ответил Твердислав. Аэ хитренько сощурилась.

— Мечом махал, а за кого — не ведаешь?.. Ну что ж, я тогда тебе тоже ничего не скажу. Сам выясняй, так даже интереснее. — Она хихикнула.

Вокруг них царила мёртвая тишина. Даже раненые долгарны перестали стонать. И никто живой не осмеливался появиться в пределах видимости.