Враг Сальдисской Империи (4)

— Эм… благодарю… — откровенно тушевался игрушечник. Худощавый, бледный, с истерзанными, чуть грубоватыми но тонкими пальцами. Осторожно взяв ими пирожок, он несмело откусил, медленно прожевав. После чего отложил угощение на подготовленное деревянное блюдце.

— Ну право слово, не стоит так нервничать. Кушайте на здоровье, мне не жалко. А в процесс вот, взгляните, — пододвинув к нему два чертежа, принялся ждать. На чертежах по всем правилам черчения были изображены детали револьвера, единственного, что я смог вынуть из памяти донора. Или, если быть совсем точным, револьверного ружья производства Российской Федерации: МЦ-255. Николай Фёдоров, что так увлекался походами по девственным местам, и который стал перовой моей «жертвой», закономерно имел разрешение на охотничье оружие. И всю жизнь он пользовался только этой моделью ружья! Изучив её от и до.

Да, оружие было гладкоствольным, охотничьим, непригодным для настоящей войны. Но! Это в век пулемётов и автоматических пушек. А сейчас, когда нет не то что магазинных пистолетов, а даже револьвер ещё не придумали — эта малышка была верхом оружейной мысли! Если выставить её рядом с однозарядным мушкетом, где даже порох до сих пор отмеряли на глазок, во время боя, то… в общем результат будет налицо.

И я хотел повторить это ружьё, пусть даже на кустарном уровне. Хотел создать хотя-бы бумажные патроны для гладкоствола! Если у меня получится, то в итоге выйдет отличное решение как для армии, так и для охотников. На первое время. Тем более если применить пули системы Нейслера, дающие лучшую кучность стрельбы из гладких стволов. Или и вовсе вариант дротика в оболочке, как это делалось в современных патронах. Да и простая картечь или дробь тоже будут в тему на малых дистанциях! В общем, стремиться было к чему.

Мастер же по изготовлению игрушек был мне нужен для создания как полноразмерных моделей, так и моделей в масштабе. Для наглядности, так сказать. Чтобы можно было отработать конструкцию, или формы, оценить эргономику и удобство, не тратя море ненужных усилий. Это было однозначно дешевле, нежели воплощать какое-то изделие в металле в полный размер.

И похоже, игрушечник всерьёз увлёкся. Разглядывая чертежи сперва как «филькину грамоту», он постепенно понимал что видит перед глазами. С каждой минутой он замечал всё больше элементов, понимал их всё лучше, и в конечном итоге совершенно забыл где находится. Лучшим показателем было исчезновение одного за другим пирожков с рыбой, что стояли перед ним на большом блюде. Даже не заботясь о питье, он уничтожил почти все, прежде чем опомнился, наконец.

— Извините, — с трудом проглотил Гилар очередной кусок, когда понял что натворил. Тот у него едва поперёк горла не встал.

— Ничего-ничего, не переживайте. Мне не жалко. Ну как, сумели разобраться в чертежах, мастер Гилар?

— В чём?

— Чертёж, — указал я пальцем на листок в его руках, — Схема изделия, в разрезе, и с разных сторон, с указанием точных размеров.

— А где? Где точные размеры? — тотчас спохватился мастер. Он понял что пред ним оружие, и даже восхитился качеству рисунков, но то что здесь где-то зашифрованы размеры, было для него открытием.

— Подойдите… Ну вот же, — когда Гилар встал рядом, я указал на типичные сноски с размерами, — Это цифры. Вот. Они означают числовое выражение. Это, к примеру, двенадцать. А это сто один.

— А двенадцать чего?

— А «чего» написано после цифры — код обозначения, видите? Две одинаковых буквы. Миллиметры. Вот, для наглядности, — я вынул из стола стальную линейку, — Вот этот большой отрезок называется сантиметр, он разделён на десять миллиметров. Сто сантиметров складываются в метр. Здесь всё взаимосвязано! Ах да… — вспомнив о наборе инструментов, выбранных специально для этого игрушечника, поднял с пола массивную деревянную шкатулку. В ней лежали: линейка, штангенциркуль, циркуль, измерители зазоров, выкованные специально по моему заказу, и набор острейших ножей для резьбы по дереву.

— Вот, — дал я ему штангенциркуль, — Попробуйте что-нибудь измерить. Да, вот так, раздвиньте его.

Показав принцип работы инструмента, я какое-то время наблюдал за процессом. Пояснял как считать десятые доли миллиметра, как использовать его для измерения глубины и внутреннего диаметра.

— А почему вы используете эту странную систему измерений? — через какое-то время задал очевидный вопрос мастер.

— Потому что она позволяет добиться стандартизации. Представьте, что я заказал десять тысяч таких ружей, сотне разных мастеров. По всей стране. Сколько абсолютно одинаковых ружей у меня будет в итоге? Таких, чтобы барабан от одного ружья подходил к другому? Или чтобы замок спуска можно было заменить, имея склад запчастей. Или чтобы пули от одного ружья подходили к другому?