Враг Сальдисской Империи (5)

— Вот как... хм... И что ему нужно от нас? В помощь по доброте душевной я как-то не верю. Хотя сложно даже представить чем мы могли бы быть полезны подобной силе. Я так понимаю и портал тоже его? — указав глазами на белый дверной проём, ведший куда-то в неизвестность, откуда каждые пятнадцать минут будут появляться освобождённые девушки, отец направился к выходу на улицу. Он был одним из немногих кто будет знать хоть что-то о моём союзнике, — Пойдём. Здесь нам делать больше нечего! Перед отбытием следует ещё раз проверить людей и обсудить с командирами планы захвата крепостей.

— Её.

— Что? — обернулся на меня отец.

— Портал не его, а её. Ангел является ко мне в образе женщины, хотя может стать кем угодно, хоть бабочкой.

— Опять девка... Хм. Либо эта сущность пытается таким образом тобой манипулировать, зная твою нездоровую страсть к постельным утехам, либо тебе просто везёт на баб, сын! Хотя в первое мне верится куда охотнее, нежели во второе.

— Я тоже так думаю. Но в этом нет ничего плохого, отец. Все мы влияем друг на друга, манипулируем чувствами и желаниями. Мама до сих пор не переносит когда ты куришь в постели? — с улыбкой я напомнил отцу о самом громком его проигрыше, на что тот только усмехнулся в бороду. Жена графа так или иначе, но заставила отказаться его от этой привычки, так как не выносила запаха лёгких наркотических трав, что было принято курить аристократией. Отец сопротивлялся долго, но всё же сдался, ибо ежедневно терпеть ужасное настроение беременной жены было выше его сил.

Пока мы говорили, уже успели выйти на двор и оседлать наших коней, отправившись на улицу.

— Ну ты скажешь тоже. То жена, мать детей моих. Ей простительно! А здесь нечто другое...

— Пока наши цели совпадают, конфликтов меж нами не будет, я так думаю. Я даже больше скажу, её присутствие рядом было бы лучшим способом меня контролировать в глобальном смысле. Если когда-либо я отойду от пути праведного, презрев общее благо ради личного, она точно сможет вернуть меня назад.

— Ты так сильно ей доверяешь? Мне казалось ты стал более прагматичным человеком, сынок, — сказать что он удивился, значит ничего не сказать. Видимо отец побоялся что я слишком легкомысленно отношусь к вопросу — сказывалось прошлое оригинального Вальтера.

— Дело не в этом. Для меня факты всё ещё важнее доверия! Но я знаю её природу. Вода всегда тушит пожар, какой бы она ни была, горячей или холодной, чистой или грязной, солёной или пресной. И неважно хочет вода этого или нет. Дело не в качестве воды, и не в её желании, а в её природе. Так и здесь. Всё что Ангел делает — делается ради нашего измерения, ради вселенной и разумных существ что её населяют, — ехавший рядом мужчина поднял на меня вопросительный взгляд, — Да отец, мы не единственные кто способен мыслить, говорить и вести созидательную деятельность. Есть и другие разумные существа, подобные нам. В том числе люди, что живут в иных мирах и говорят на других языках... Люди с другим цветом кожи: красным, чёрным и даже фиолетовым.

— Ужас какой... чёрный человек. (П.А. Негров в этом мире нет, поэтому такое удивление. Альфреду сложно представить такой цвет кожи.) Так объединение мира нужно для этого? Для защиты нашего мира от других миров? — тотчас въехал бывший граф в запретную тему. Такие вопросы я обсуждал только с самым близким своим окружением! И даже сейчас, передвигаясь по собственному городу, я глушил все звуковые волны, что отдалялись от наших голов дальше полуметра.

— В том числе. Это одна из причин. И для всего мира она станет основной со временем. Об остальном же я говорить права не имею — вселенная таит слишком много страшных секретов, — я не любил такие вот темы где не мог ответить ближайшему окружению правдиво. О кварцыдах и существующей опасности глобального уничтожения планеты нельзя было распространяться, чтобы банально не усложнять себе жизнь. К чему множить сущности? Врать же я не мог чисто физически. Так что приходилось довольствоваться такими вот недомолвками.

— Даже мне?

— Никому. Без исключений.

— Что же... это правильно, сын. Если вопрос действительно опасный, исключений быть не должно, — отец с серьёзным видом кивнул. Губы его были сжаты в узкую полоску, а глаза прищурено вглядывались в улицу. В старом графе до сих пор сохранилась привычка всюду присматриваться «а не сидит ли где засада?», оставшаяся после последней войны против южных варваров. Он даже по домашнему саду всегда передвигался с оружием на поясе.

Какое-то время мы двигались в молчании. Свернули с центральной улицы, выехали за пределы жилого Тристрама, пересекли заснеженные пахотные поля. И вскоре выбрались на ту часть города, где поселился Орден.