Враг Шарпа

– Ага, неплохая цена за пару ножек, готовых обхватить тебя в постели. В любом случае, сэр Огастес считает цену приемлемой и готов на все, чтобы вернуть свою кобылку домой целой и невредимой. Боже, Шарп, нет ничего отвратительнее, чем зрелище старика, влюбленного в женщину сорока годами его младше, – Шарп задумался, не было ли в словах Нэрна ревности.

– Почему они готовы взять выкуп, сэр? Ведь она – их единственная страховка против атаки.

– А вы не дурак. Бог знает, в чем тут дело. Они прислали письмо, и письмо гласит, что мы можем прислать деньги в определенный день, в определенное время и так далее. Я хочу, чтобы вы поехали.

– Один?

– Можете взять с собой еще одного человека, не больше.

– А деньги?

– Их обеспечит сэр Огастес. Он утверждает, что жена – его бесценное сокровище, поэтому готов утонуть в долговых расписках, лишь бы вернуть ее.

– А если они ее не отпустят?

Нэрн усмехнулся и потуже затянул халат.

– Я и не верю, что они это сделают. Они хотят забрать деньги, вот и все. Сэр Огастес скрепя сердце согласился доставить выкуп, но я, к его облегчению, отказал: два заложника лучше одного, а кавалер ордена Бани[37] может быть весьма полезен, чтобы выторговать условия получше. Это работа для солдата.

Шарп поднял книгу:

– Так ведь он солдат.

– Он чертов писака, Шарп, только и умеет, что языком молоть. Нет, пойдете вы, молодой человек. Посмотрите, что там у них с обороной. Даже если не пригоните кобылку обратно в стойло, поймете, как ее оттуда вытащить.

Шарп улыбнулся:

– Спасательная операция?

Нэрн кивнул:

– Именно, спасательная операция. Сэр Огастес Фартингдейл является военным представителем нашего правительства в Португалии, а это, если между нами, майор, означает, черт возьми, что он только и делает, что присутствует на званых обедах и флиртует с молодыми дамами. Как при такой жизни ему удается оставаться худым – один Бог знает. Тем не менее, он весьма популярен в Лиссабоне. Правительство его обожает. Кроме того, его жена из очень высокопоставленной семьи, и мы не получим благодарственных писем, если предоставим ей быть изнасилованной бандой подонков где-то в испанских горах. Придется ее вытаскивать. Как только она вернется домой, наши руки будут развязаны, и мы сможем приготовить Пот-о-Фе в самом кипящем из всех котлов. Хотите?

Шарп поглядел за окно. Тонкие струйки дыма поднимались из печных труб Френады и таяли в холодной голубизне неба. Конечно, он готов. Нэрн не пустит сэра Огастеса, поскольку тот сам может стать заложником, но в отношении Шарпа, очевидно, таких опасений нет. Он улыбнулся генерал-майору:

– Подозреваю, я в этом деле расходный материал.

– Вы же солдат, нет? Разумеется, вы расходный материал.

Шарп по-прежнему улыбался. Он солдат, и где-то есть женщина, которую нужно спасти, – а разве не этим занимаются солдаты всех времен и народов? Улыбка стала шире:

– Конечно, я пойду, сэр. С удовольствием.

В церквях по всей Испании молились о том, чтобы виновных в трагедии Адрадоса постигла кара. И молитвы не остались без ответа.

Глава 4

La Entrada de Dios. Господни Врата.

Да, так они и выглядели ясным зимним утром, на две сотни футов выше того места, где Шарп и Харпер остановили своих смирных лошадей. Тропа, по которой они ехали, вилась между скал; в их тени было еще холодно, как ночью. Адрадос лежал сразу за перевалом, и перевал этот был Господними Вратами.

Слева и справа располагались скалистые пики, неприступные и острые, как в кошмарном сне. А между ними лежала дорога через Sierra. Ее и охраняли Врата.

Справа от дороги стоял Castillo de la Virgen, замок Богоматери. Сам Эль Сид[39] бывал в этом замке, на этих стенах он стоял перед тем, как отправиться навстречу кривым ятаганам мусульман. Легенда гласила, что три арабских короля скончались в подземельях замка Богоматери, отказавшись принять христианство, а их призраки обречены вечно скитаться у Господних Врат. Замок стоял здесь несчетное количество лет, он был построен задолго до конца Реконкисты[40], но когда мусульман отбросили за море, замок стал разрушаться. Испанцы покидали свои укрытия в горах, спускаясь по дорогам на более удобные равнины. Но цитадель и надвратная башня замка, ставшего прибежищем лис и воронов, все еще возвышались на южной границе Господних Врат.

На северном же краю, в двух сотнях ярдов от замка, располагался монастырь. Это было низкое прямоугольное здание, довольно внушительное; стены его, совершенно лишенные окон, казалось, вырастали из гранитных скал. Здесь стояла Богоматерь, здесь вокруг следов ее ног было построено святилище, которое и защищал замок. В монастыре не было окон, потому что монахиням, гулявшим когда-то по этим клуатрам, не был интересен мир – их занимала только чудотворная гранитная плита в расписанной золотом часовне.