Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

«Альфред Розенберг, руководитель Внешнеполитического ведомства НСДАП, поддерживающий контакты с украинскими сепаратистами, повторно заявил о намерении Германии заключить сделку с Польшей на предмет передачи Польше Украины в обмен на возвращение Германии Польского коридора либо с целью отторжения Украины от Советской России. А ведь Гитлер посвятил 14 главу книги “Майн кампф” размышлениям о крушении Советской России и о том, каким образом это крушение может быть использовано в колониальных интересах Германии. Есть основания опасаться, что Германия использует конфликт между Россией и Японией, дабы осуществить собственные планы, а симпатии в адрес Японии, распространившиеся в Германии в последнее время, говорят о том, что таковы и есть истинные намерения»^{106}.

Надольный был убежден в том, что война на Дальнем Востоке неизбежна, однако сомневался в возможности дестабилизации обстановки в СССР; с его точки зрения, это противоречило интересам Германии. Он выступал за возобновление рапалльской политики, которую характеризовал следующим образом: «Политика Германии на Западе и на Востоке издавна подчинена принципу: на Западе — статика, на Востоке — динамика. На Западе достижение нашего национального единения и утверждение стабильных взаимоотношений со Старым Светом, на Востоке, напротив, динамичное распространение нашего влияния на просторах Восточной Европы и Азии». До сих пор, по его мнению, немцам удавалось проводить такую политику, действуя заодно с Россией. Гитлер и Розенберг напротив, предвосхищают стремительный крах СССР, взгляды, которые в настоящее время укореняются в правящих верхах Германии. Однако реализовать исторические задачи Германия может лишь противодействуя Польше, а не действуя с ней заодно. «Сотрудничество с Польшей, направленное на удовлетворение наших территориальных притязаний за счет России, есть не что иное, как химера».

Посол Германии в Москве Рудольф Надольный, 9 января 1934 г.:

«В том числе и другая возможность — реализовать подобные притязания за счет СССР, т. е. намерение втянуть Польшу в войну с СССР и, воспользовавшись обстановкой, захватить Польский коридор вопреки воле Польского государства, — такие намерения не могут быть предметом политики, ориентированной на достижение упомянутых целей либо политики, открыто провозглашенной. Подобная возможность может представиться однажды как результат удачного стечения обстоятельств, в таком случае мы обязаны будем воспользоваться текущим моментом в собственных интересах. Однако с учетом нынешней обстановки предметом наших притязаний является скорее Польша, а никак не Россия»^{107}.

Надольный, следовательно, считал, что в условиях совместной войны Германии и Польши с СССР немцы могут прибегнуть к аннексии Польского коридора. В Варшаве это, по-видимому, понимали и потому реагировали сдержанно на предложения Германии о военном сотрудничестве.

Надольный не питал симпатий к Японии. «Чем может быть для нас Япония? Не чем иным, как неудобным, повсеместно притесняющим нас конкурентом на мировом рынке. Блага, которые мы принесли Японии, военное дело, культурное воспитание, в Первую мировую войну не были оплачены по достоинству. Если СССР действительно окажется на грани катастрофы, то наши политики должны будут позаботиться о том, чтобы наилучшим образом воспользоваться этой ситуацией».