Враг твой (СИ)

— Он напал первым, среагировал на шуршание, — странно, откуда лезет желание оправдаться, опять отработка скромности? — Я бы сама не рискнула атаковать этого хищника, он был для меня слишком крупный и опасный. И ранения потом долго лечить пришлось. И шерсть прятать так, чтобы хозяева не нашли. Нельзя было портить отношения с аборигенами, я и так там сидела, как это говорится… А, на птичьих правах.

— Шесть лет вне улья, — замечает Изгой, крутя в руках пустой лоток из-под ягод и явно прикидывая, куда бы его засунуть. — Это и твой словарь объясняет. Хотя для далека редкость так дорабатывать коммуникационные навыки.

— Умение вести переговоры с низшими существами входит в сферу моих обязанностей, — отвечаю я. А вот на «улей» можно было бы и обидеться, мы не насекомые. Но галлифреец это и так знает, да и мне неохота вести разъяснительную работу, по крайней мере, сейчас. Раньше бы непременно понудела, особенно с Доктором, но теперь я сделалась умнее, набралась опыта и не ведусь на мелкие подначки и уколы.

Вастра, собрав по кузову ягоды, спускается к нам. Вид у неё на самом деле отнюдь не такой легкомысленный, каким был ещё совсем недавно.

— Мне не хотелось бы прерывать вашу отвлечённую беседу, — замечает она, — но что предпримут сфероиды после того, как один из них был сбит?

Я об этом уже думала, но пока снаружи всё фонит, мы ничего сделать не можем. Равно как и противник.

— Радиация и защитный экран над планетой, — отвечает силурианке Изгой, вторя моим мыслям. — Это их собьёт с толку на какое-то время.

— Тем более что всесильных нет, как мы сегодня убедились, — фыркает Таша. — Даже икринку-переростка можно проглотить без особых сложностей. Удивительно другое, как это далеки позволили себя разделать под орех, если сфероид можно тупо срезать из гауссовки?

Я её когда-нибудь убью. Сейчас нельзя, но когда-нибудь…

— Эффект внезапности. Даже нас иногда застают врасплох. Как ты сама заметила, всесильных нет, — отвечаю максимально спокойно. Вот когда начинаешь завидовать Найро с его обманчивым голосом — он бы точно не позволил прорваться ни злости, ни холоду. А мне до таких вершин мастерства ещё далеко, и, похоже, до конца скрыть обиду не удаётся.

Через четыре скарэла ожидания, поиска противодымных респираторов по гаражу и ленивых переговоров моего экипажа, сопровождающих у низших ритуал плотного знакомства, вытаскиваю из кармана портативную аптечку и вытаскиваю ампулу с таблетками биорегенератора с примесью адсорбента жёстких частиц — далёкого потомка антирадиационного лекарства талов. Коль скоро поражения ионизирующим излучением не избежать, пусть организмы себя подхлёстывают и восстанавливаются с высокой скоростью. Таблетки раскочегариваются с десяток скарэлов, и лучше мы проедем на пике их действия, чем нахватаемся лучиков и будем отхлёбываться лекарствами потом. Сейчас электроника Эккелина ещё слепа, и нас вряд ли перехватят. А также я надеюсь, что мы действительно уничтожили сфероид или нанесли ему критические повреждения. Впрочем, когда мы слетели до первого подземного уровня парковки, пришла настолько мощная ударная волна, что посрывало потолочные панели, а грузовик едва не врезался в стену — так повело грунт под его платформой. И это несмотря на экранирование в пятидесяти лерах над нашими головами!.. Никакая граната с антивеществом не дала бы столь мощного удара. А вот проломившие защитное поле крупные обломки, упавшие на город, вполне могли вызвать землетрясение умеренной степени. Поэтому мы все и сделали вывод, что цель всё-таки оказалась поражена. Но вдруг мы не добили противника? Просто отломили несколько кусков обшивки или ярусов?

Ну и пусть. Раз до сих пор сюда никто не ворвался, значит, некому. Может, сфероид целиком и есть одно живое существо, вроде атракси, и оно счастливо скончалось от семикратного удара аннигиляционными гранатами. Мне это неизвестно, предполагать можно что угодно, но опираться допускается только на неопровержимые факты. А факт говорит — мы всё ещё на свободе, хоть и вынуждены торчать в подземелье.