Враги

- Хорошо, - гневно блеснул глазами Павел, - тогда у меня еще один вопрос. Я узнал, что вот уже несколько лет в Северороссию выезжают многие известные ученые с семьями. Вы не находите, что это беспечное разбазаривание людских ресурсов?

- Перепуганные буржуи пусть бегут, - недовольно оттопырил губу Петерс. - Северороссы платят за каждого из них золотом и валютой. На эти деньги мы закупаем оборудование для разрушенных войной заводов, укрепляем экономику советского государства.

- Это оборудование через десять-пятнадцать лет устареет, - возразил Павел, - а выехавшие ученые создадут новое, более совершенное, но уже не для нас, а для них. Неужели вы не понимаете, что за каждый вложенный в науку червонец враг получит более чем десятикратную отдачу? Никакое оборудование не даст вам такой рентабельности. А в вопросе развития вооружений ущерб вообще нельзя измерять в деньгах. Хороший аэродинамик, работающий в авиаконструкторской лаборатории противника, опаснее дюжины эскадрилий бомбонесущих аэропланов.

- Эк вы хватили, - поморщился Петерс, - десять-пятнадцать лет. Да к двадцать девятому году наверняка произойдет мировая революция и сметет всех этих реакционеров с их аэропланами и пушками. Если вы так беспокоитесь о состоянии советской науки, то поинтересуйтесь, сколько рабфаков открыто сейчас и в Москве, и в провинции. Мы будем готовить наших, пролетарских ученых. Это не буржуазные спецы, которые все время норовят предать или уходят в интеллигентскую болтологию о гуманизме и прочей чепухе. Эти будут исходить только из задач пролетарской революции.

- Подготовить специалиста - это дело многих лет, - покачал головой Павел. - А кто будет их готовить, если все самые лучшие старые профессора уедут? Наука сильна преемственностью поколений ученых. Рабфаковцы должны учиться у старых специалистов, чтобы перенять то, что знают они, и пойти дальше. В противном случае они вечно будут в положении догоняющих.

- А вот я у охранки ничему не учился, - заявил Петерс. - До четырнадцатого года сапоги в Даугавпилсе тачал, а потом в окопах вшей кормил, а вот контру ловлю не хуже этих хваленых спецов от жандармерии. И наши рабфаковцы еще такую фору дадут всем этим буржуазным спецам, просто за счет молодого задора и высокого пролетарского сознания, что мир ахнет.

Павел тяжело вздохнул. Бесперспективность спора стала ему совершенно ясна.

- Я подам докладные записки товарищу Сталину и товарищу Менжинскому, спокойно произнес он.

- Подавайте, - пожал плечами Петерс. - У вас ко мне все?

- Пока да, - кивнул Павел.

- Хорошо, - кивнул Петерс. - А у меня к вам еще одна просьба. Я понимаю, что быстро этого не сделаешь, но работать в этом направлении необходимо. Проанализируйте данные агентуры Коминтерна и сообщите нам, кто из социалистически настроенных деятелей в североросской политике, государственном аппарате, возможно, даже армии и полиции могут быть завербованы нами, так сказать, на идеологической основе. Вы меня понимаете?

- Конечно, - улыбнулся Павел, - это я сделаю.

- Вот и отлично, - произнес Петерс. - Тогда до встречи.

Павел поднялся, пожал руку чекисту и направился к двери. Однако, не дойдя, повернулся к собеседнику:

- У меня есть одна просьба, товарищ Петерс. Я бы хотел пройти обучение у серьезного специалиста по штыковому и рукопашному бою. Не можете ли вы мне порекомендовать такого?

- Штыковым и рукопашным? - удивленно поднял брови Петерс. - Вы? Зачем?

- Есть один должок, - процедил Павел. - В девятнадцатом один человек взял меня в плен в рукопашном бою. Я бы не хотел, чтобы такая ситуация повторилась. Да и поквитаться с господами офицерами не мешало бы.

- И кто вас взял? - склонил голову набок Петерс.

- Некто майор Колычев, - произнес Павел. - Сейчас он вроде подполковник.

- Ого! - Петерс покачал головой. - Известная личность. Подполковник североросской госбезопасности. Создал Центр боевой подготовки, в котором проходят обучение не только служащие в североросской армии и полиции, но и стажируются офицеры многих буржуазных государств. Считается одним из самых больших мастеров рукопашного боя в Европе. Это очень серьезные противник. Думаю, вам не стоит расстраиваться, что вы потерпели от него поражение.

- И все же, - с напором проговорил Павел, - если я чувствую, что в чем-то уступаю своим врагам, то обязательно стараюсь восполнить свои недостатки. Это закон борьбы - враг всегда использует твои слабые места, и, чтобы выиграть, надо усиливать в первую очередь их.

- Что же, - пожал плечами Петерс, - раз вы так хотите... Есть один человек. Очень серьезный специалист, знаток японской борьбы джиу-джитсу*. Обучает он, правда, только сотрудников ОГПУ и милиции, а вы работник аппарата Коминтерна... Впрочем, учитывая наши с вами особые отношения, думаю, исключение для вас будет сделано. Я напишу ему записку.

* Правильнее говорить "дзю-дзюцу", это гораздо ближе к оригиналу. Однако в Европе, Америке и России эта борьба получила распространение в конце XIX века именно под названием джиу-джитсу.

* * *