Враги

- В девятнадцатом меня взяли в плен именно в рукопашной схватке, и я бы не хотел, чтобы это повторилось, - пояснил Павел. - Что же касается стрельбы... Если хотите, постреляем на скорость и посоревнуемся в выхватывании оружия. Я посвятил этому немало времени и намерен практиковаться дальше.

- Понятно. - В глазах Спиридонова появился интерес. - Извините, что я подвергаю вас столь дотошному допросу, тому есть причины. Занятия борьбой требуют настойчивости и определенной психологической подготовки. Я должен быть уверен, что занимающийся у меня человек приложит все силы и пойдет до конца. Поэтому я предпочитаю иметь дело с людьми, которые четко осознают, зачем им это надо, и имеют некоторые представления о реалиях боя. Кроме того, начать и не закончить - это хуже, чем даже не начинать. Вред может быть нанесен не только занимающемуся, но и окружающим. Вы меня понимаете?

-Да.

- Мне кажется, вы собираетесь кому-то отомстить? - Спиридонов внимательно посмотрел Павлу в глаза.

- О да, - ответил Павел. - Я бы с удовольствием сошелся в бою с тем человеком, который взял меня тогда.

- Кто это был? - осведомился Спиридонов.

- Некто Колычев...

- Сергей или Владимир? - тут же спросил Спиридонов.

- Он сейчас подполковник... - пояснил Павел.

- Сергей, - констатировал Спиридонов. - Я его встречал. В шестнадцатом мы даже боролись друг с другом. Он мне показал несколько интересных вещей. Я тоже кое-чему научил его.

- Не жалеете, что учили врага? - поинтересовался Павел.

- Он мастер, - пожал плечами Спиридонов. - Мы обменялись информацией к взаимной пользе. Судьба развела нас по разные стороны фронтов и границ... а жаль.

- Но сейчас он враг, - настаивал Павел.

- Сейчас, полагаю, он еще больший мастер, - улыбнулся Спиридонов и, заметив непонимание в глазах Павла, продолжил: - Я хочу, чтобы вы запомнили. В бою надо быть беспристрастным. Такие чувства, как ненависть, презрение, жажда мести, страх, любовь, чрезмерно искажают видение, а значит, ослабляют вас.

- Интересно, что же делать со страхом? - поднял брови Павел. Признаться, когда я был в Чека, и после, когда водил бригаду в бой, поджилки тряслись.

- Хорошо, что вы осознаете это как проблему, - кивнул Спиридонов. Страх - естественная реакция организма, предупреждение об опасности. Впрочем, ваша задача - добиться того, чтобы страх не сковывал вас, не мешал действовать. Со временем это приходит... когда вы начинаете несколько иначе относиться к жизни. Сила в безразличии. А пока постарайтесь перевести страх в чувство опасности. Ну что же, мне пора вернуться к тренировке, а вы, если хотите, можете приступить к занятиям с завтрашнего дня.

* * *

Алексей снова зашел в маленький зал Центра боевой подготовки. Широко улыбаясь, Колычев направился к нему.

- Рад тебя видеть, - произнес он. - Тяжело живется генералу в отставке?

- Превосходно, - ухмыльнулся Алексей. - Куча свободного времени. Делать абсолютно нечего.

- Да, плохо иметь достижимую цель, - сочувственно произнес Колычев, - а еще хуже, когда ты зависишь от отношения других людей к тебе.

- Что ты имеешь в виду? - удивился Алексей.

- Все просто, - рассмеялся Колычев. - Был у меня знакомый, который мечтал стать генералом. Только этим дышал, всю жизнь этому отдал. А когда добился чего хотел, запил горькую, потом проворовался и сел в тюрьму. И ведь не для того он рвался в генералы, чтобы пить и воровать. Просто была у него одна путеводная звезда в жизни - генеральские погоны. А когда он их заполучил, жизнь потеряла смысл. К тебе это не относится, ты птица более высокого полета. Займись другой проблемой. Тебе, чтобы выполнить свою задачу, нужны полки и дивизии, министерский пост, придворная мельтешня. Отними это, и ты как рыба на суше. Нельзя быть в такой зависимости от внешних факторов, друг мой. Опасно.

- А что делать-то? - растерянно произнес Алексей.

Колычев крепко пожал ему руку и вдруг, сделав мощный разворот, исчез из поля зрения. Перед глазами Алексея замелькали степы, пол и потолок зала, и, перевернувшись в воздухе, он полетел на татами.

- Интересный человек, - услышал он над собой голос Колычева. - Он еще толком стоять не умеет, а уже говорит, что в жизни ему больше нечего делать. Мне еще надо над многим работать в борьбе, а уж тебе и подавно.

- Добрый ты. - Алексей поднялся и потер ушибленное бедро. - И главное, всегда иллюстрируешь слова примерами.

- Стараюсь, - улыбнулся Колычев. - По крайней мере, из той прострации, в которую ты впал после отставки, тебя надо было как-то выводить.