Враги

– Прости меня, может быть, это тебе скучно слушать. Я больше говорил для себя. Послушай, я тебе расскажу другую историю, как мы недавно мучились с профессором Матсумото. Один из его учеников принёс рассказ – несколько страниц, которые он выдрал из русской книги. Там приводился случай из Русско-японской войны. В маньчжурскую деревушку приехали казаки – это у русских такие кавалеристы. В деревне поймали подозрительного китайца и привели его к своему офицеру. Нашли у арестованного карту и японские деньги. Казаки спрашивают офицера, что делать со шпионом. Офицер говорит: «Кантрами». До этого места всё было понятно. Матсумото помогал нам переводить. Но здесь он сам запнулся. «Не знаю» – говорит – «этого русского слова». Заглянул в словарь – нет такого слова. Позвонил по телефону своему знакомому профессору – тоже знатоку русского языка. Тот не знает. Туда-сюда – нет такого слова. Всё Токио подняли на ноги, всех знатоков русского языка. Через несколько дней Матсумото встречает своего знакомого коммерсанта из Хакодате, русского. Рассказывает ему всё. Тот смеётся. Оказывается, такого русского слова нет. Нет такого слова и маньчжурского. Во время той войны русские солдаты то ли придумали это слово, то ли испортили какое-то маньчжурское, придав ему значение «казнить», «убить». И все понимали это слово, оно вошло в обиход. Русские думали, что это маньчжурское слово, а китайцы и маньчжуры думали, что это слово русское. Мы долго хохотали, когда всё это выяснилось. Ты подумай – все наши знатоки русского языка, все филологи, все профессора с ног сбились из-за этой чепухи.

XXV.

– Скажи, Юзо, – г-жа Морита проговорила это с некоторым напряжением. – Я, может быть, не совсем понимаю… Но зачем тебе русский язык? Как ты думаешь применить его в жизни? Я понимаю – юридические науки… ты будешь адвокатом, но русский язык?

– Я не знаю, – задумался Юзо. – Я начал заниматься просто из любопытства. Но постепенно этот новый мир захватил меня. Матсумото-сан – ревностный поклонник русской литературы и сумел и нам, ученикам, передать интерес к ней. А я… я, по-видимому, натура увлекающаяся. Если уж я за что-нибудь возьмусь, то должен изучить идеально. Мне не жаль ни времени, ни здоровья.

Юзо улыбнулся.

– Помнишь у нашего писателя Рюуносукэ Акутагава есть рассказ о великом художнике Иосихидэ. Это был большой мастер, но человек мрачный и безобразный – и внешне и внутренне. Некий князь Хорикава поручил ему написать на ширме картину, которая должна была изображать мучение в аду. Центральная фигура этой картины – девушка, которая корчится в адском пламени, – никак не удавалась художнику. Тогда князь велел на глазах художника сжечь его дочь, чтобы вдохновить великого мастера. Душа отца разрывалась от горя, но он поборол его, почерпнул нужное вдохновение и закончил картину блестяще.

– Что ты хочешь сказать этим? – спросила г-жа Морита. – Мог бы ты, например, ради вдохновения пожертвовать мною?

– Как ты можешь говорить так? Ты – всё, что у меня есть на свете… Нет, я рассказал эту сказку, чтобы показать, что иногда можно увлечься до самозабвения. Может быть, изучение русского языка, русской литературы мешает моей прямой работе – юридическим наукам, но я увлечён и, даже не зная, какую практическую пользу даст мне русский язык, хочу изучить его в совершенстве. Потом я думаю, что он может очень пригодиться. Россия – сейчас оплот большевизма, самого страшного мирового зла. Чтобы успешно бороться с врагом, нужно его хорошо знать, изучить. Я ещё не знаю русского языка, но уже пробую читать советские газеты: нужно знать, что они пишут. Может быть, иностранцу как раз виднее со стороны и легче понять русскую трагедию. Ты помнишь, года три тому назад русский офицер убил в Швейцарии важного большевика. Тогда убийцу оправдали благодаря защите швейцарского адвоката, который сказал потрясающую речь. Несмотря на то что он был иностранец, он очень тонко, детально и ярко нарисовал перед судом трагедию России. Речь была мировым событием. И вот теперь, представь себе, что и здесь, на Дальнем Востоке, произошёл подобный случай – и твой сын, к тому времени уже окончивший юридический факультет, выступит в суде, в такой же роли защитника. Я буду знать русский язык, литературу, я буду знать русскую историю, я изучу к тому времени все слабые стороны большевизма… Ты понимаешь, какой это будет успех, какой шум, как я прославлюсь?

Глядя на жестикулирующего сына, на его горящие глаза, г-жа Морита счастливо улыбалась и покачивала головой. Увлечённая его энтузиазмом, она рисовала себе картины будущего успеха и славы Юзо. А он продолжал: