Враги Господа нашего

Как раз в районе Капо Комино в этот день в районе песчаных дюн, когда еще не взошло солнце, пришвартовалась небольшая резиновая надувная лодка, рассчитанная на двух человек, гораздо меньше тех, какие используют, выходя на промысел, рыбаки-любители. В ней был только один человек; сторожко оглядываясь, он вылез из лодки, вытащил ее на берег и оттащил к кустам. Затем, ловко орудуя саперной лопаткой, набросал поверх нее песку так, чтобы она не была отличима от очередного песчаного наноса, сделанного ветром. Забросив на плечи армейский рейдовый рюкзак песчаного цвета, какой используют некоторые специальные части, человек пошел в сторону холмов. Никакого оружия в руках у него не было.

С рассветом он достиг нужного места, оно было совсем недалеко от берега. Теперь оставалось только найти место для наблюдения.

Место для наблюдения он нашел в зарослях мирта. Саперной лопаткой, заточенной как бритва, он освободил для себя достаточно места. Теперь оставалось только сидеть и ждать…

Но ждать не просто так.

Распаковав рюкзак, он достал и собрал винтовку, соединив верхнюю и нижнюю ее части. Это была необычная винтовка, в ее основе был «кольт М16А1», по крайней мере лоуэр, нижняя часть оружия была точно от него. Аппер, верхняя часть оружия, был без верхней рукоятки, визитной карточки винтовок Кольта; вместо треугольного, хищного вида цевья у этой винтовки было что-то вроде большой трубы, покрытой черной жаростойкой краской. Вместо рукоятки для переноски был установлен редкий, очень прочный прицел Redfield 3-9Х, изготовленный по армейскому заказу в стальном корпусе, – это был конкурент морпеховского Unertl. Калибр у этой винтовки был стандартный, пять и пятьдесят шесть, старый, североамериканский – правда, применялись утяжеленные пули, и нарезка ствола не соответствовала североамериканскому правительственному стандарту. Знаток сказал бы, что это оружие представляет собой специальную винтовку Кольта, применявшуюся в ЗАПТОЗ как бесшумная снайперская, в Италию она могла попасть через Аргентину. Совсем осведомленный человек сказал бы, что Decima MAS действовала в Аргентине под видом аргентинских десантников, результатом чего стало потопление авианосца «Гермес», десантного корабля «Спарроухок», потопление и тяжелые повреждения еще нескольких судов британского Гранд-Флита. Но человека, который держал в руках эту винтовку, заботило лишь то, что до расстояния в пятьсот метров она клала десять пуль в мишень с разбросом примерно 1,3–1,5 МОА, что для полуавтоматической винтовки родом из конца семидесятых было просто отличным показателем.

Используя рюкзак как упор для стрельбы, человек положил на него винтовку и замер. Насекомые, жара, неудобное положение, даже осы – а здесь они почему-то были – ничуть не тревожили его. Он привык и к куда худшим условиям…

Тот, кого он ждал, – появился лишь несколькими часами спустя, когда солнце было почти в зените. Это был человек средних лет, даже постарше снайпера, с бронзовой от постоянного солнца кожей, сухой как палка от скудной и малопитательной пищи, одетый как одеваются местные пастухи – в лохмотья, потому что местный кустарник быстро превратит в лохмотья любую одежду. В одной руке у человека был посох, едва ли не трехметровой длины, отполированный многократным прикосновением человеческих рук, а за спиной – короткая курковая двустволка…

Человек гнал перед собой чуть больше дюжины коз. Сварливые и мерзкие животные, дающие к тому же мало молока – но в горах коза является единственной заменой корове. Коза значительно проще передвигается по узким крутым горным тропам, в опасном месте ее можно даже перенести на руках. Коза значительно более всеядна и в поисках пищи – она способна забираться даже на деревья, объедать листья деревьев и кустарника, которые не станет есть корова. Наконец, козье молоко более жирное, полезное и питательное – пусть его намного меньше, чем коровьего. Обратной стороной всего этого является то, что коза не просто съедает траву – она уничтожает ее подчистую, стадо коз способно за два-три сезона полностью уничтожить растительность в каком-нибудь месте, превратив его сначала в степь, а потом и в пустыню. Это объясняется разницей между челюстным аппаратом козы и коровы – коза способна съедать траву под корень. Именно распространением коз объясняется то, что север Африки, некогда житница Римской Империи, превратился в голую, бесплодную полустепь-полупустыню. Но того человека, который погонял шестом сварливых животных, не давая им уклониться от тропы, это ничуть не волновало…

Человек в кустах мирта подкрутил прицел, выводя его на максимальную кратность увеличения. В просветленных линзах прицела отразилось суровое, почти библейское лицо человека, гнавшего коз. Это было лицо человека, который был беспощаден к врагам, но в первую очередь к себе. Лицо отца, защитника рода человеческого.