Враги Господа нашего

Раньше Нино жил на земле, в принадлежавшем его семье скромном доме, но сейчас он послушал совета умных людей и перебрался на яхту. Эта яхта длиной в шестьдесят восемь футов стояла в порту Вибо Валтаноя и ходила по всему Средиземному морю под бело-синим флагом Аргентины. Это для того, чтобы в итальянском судовом реестре не возникало никаких вопросов относительно этой яхты и чтобы проклятые karabineri не посмели вломиться сюда. Нино так привык к этой яхте, что так на ней и жил.

Сейчас время было послеполуденное, и Нино Валтано предавался сиесте на своей яхте. Вчера у него здесь была девица, одна из калабриек, которая хочет попасть на миланский подиум, но сегодня с ним здесь не было никого, и он просто спал, спал на верхней палубе, спал по-американски, в семейных трусах и в широкополой шляпе. Несмотря на возраст – а Нино уже дожил до шестидесяти, что в неспокойной Калабрии было редкостью, – он все еще не утратил инстинкты хищного зверя. И потому, почувствовав присутствие на третьей, «хозяйской» палубе постороннего, он мгновенно проснулся, как просыпается хищный зверь, мгновенно, сразу готовый атаковать или бежать.

С неба беспощадно палило солнце, и небо над Калабрией не имело дна. Его яхта неподвижно стояла на якоре в порту, капля за каплей истекал день, а напротив него на обтянутом белой акульей кожей лежаке сидел неприметный человек средних лет, подвергший себя пытке во имя Господа нахождением на солнце в черной монашеской сутане. Непонятно, как он тут оказался и кто его сюда пустил, на третью палубу, пускать на которую посторонних строго воспрещалось, но он был тут.

– Падре, – прокашлявшись, сказал Нино, – не ожидал вас здесь увидеть…

Падре поднял с пола непонятно как тут оказавшиеся женские трусики от купальника, посмотрел на них, – а потом, размахнувшись, бросил в море.

– Ты погряз в грехе, Нино… – заметил он.

– Не согрешишь – не покаешься, верно, падре? – заметил Нино, принимая вертикальное положение на лежаке.

– Да, Нино… мало кто понимает каноны веры так, как мы, верно? Без греха нет и покаяния, а согрешивший и покаявшийся будет самым верным адептом Церкви, верно, Нино?

– Ваша правда, падре… интересно, почему вы не участвуете в выборах Папы, а?

– Вероятно потому, что есть более достойные, Нино, я же скромный слуга Господень, не более того. Пришла пора послужить Господу и тебе, Нино. Ведь сослуженная Господу служба есть много лучше, чем лицемерное покаяние…

– И чем же я могу послужить Господу нашему…

Падре достал из вшитого в сутану кармана небольшую фотокарточку и передал ее Нино. Нино посмотрел на нее – и глаза его вспыхнули ненавистью.

– Знаешь его, Нино? Наверняка знаешь…

– Барон ди Адрано… Это по его приказу моего отца сожгли на костре!

– Пришло время расплатиться, Нино. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: «Мне отмщение, Аз воздам», – говорит Господь[42]. Барон совершил ошибку, пойдя против нас, слуг Божьих. За это надо убить и его, и всю его семью…

Нино улыбнулся – вот такую веру, вот такое христианство в Калабрии понимали и ценили. К черту современного, сахарного Бога – настоящий Бог в гневе предавал огню целые города, полные заблудших. Настоящий Бог в гневе уничтожил все живое на земле кроме праведника Ноя, которому повелел построить ковчег. Вот что такое божья вера. Обрушься мечом на своих врагов и врагов веры, убей их, испепели их, не оставь ни одного из них!

– Да с удовольствием…

Падре нахмурился:

– В этом нет ничего хорошего, Нино. После этого ты удалишься на тридцать дней в монастырь, где и замолишь свои грехи перед Господом. После чего ты возьмешь себе жену и соединишься с ней перед Богом в союзе и перестанешь жить в грехе. Такова епитимья[43] тебе…

– А как же вы, падре? Как вам замолить ваши грехи?

Падре вздохнул:

– Воздержание и ежедневная молитва, сын мой. Воздержание и ежедневная молитва…

Бандиты прибыли в Сицилию из Калабрии частной яхтой длиной шестьдесят восемь футов, которая еще несколько часов назад была пришвартована в порту Вибо Валтаноя. Естественно, они и не подумали швартоваться в порту Палермо, оттуда бы их по-хорошему уже не выпустили, онорато сосьете и ндрангета, калабрийская мафия, серьезно враждовали между собой. Просто яхта подошла к сицилийскому берегу в месте, обозначенном костром, и спустила лодку. Костер разжег рыбак, который имел счеты к мафии, который знал это побережье и который хотел отомстить – неважно как…

Восемь мужчин перешли в лодку, привычно налегли на весла, и через несколько минут нос их лодки уже коснулся берега…