Враги Господа нашего

Барон лежал на своей кровати, на сломанную ногу ему уже наложили шину, таз подняли повыше, чтобы, если там и осталось кровотечение, минимизировать его и убрать приток крови к ногам. Я знал, что разговор будет нелегким как для меня, так и для барона. Он меня предал, по любым меркам это было бесчестие. Он это знал, и я это знал.

И я решил ничего не говорить об этом. Луке я сказал, потому что для него это лучший урок, какой только может быть, – нельзя предавать. Барон же познал все уроки, какие только можно было познать в этой жизни. Он был мне должен и знал об этом…

– Ты хочешь знать… о системе, так? – спросил барон.

– Я не знаю, как именно она называется. Но да, я хочу знать именно о ней, – ответил я.

– Система… Ее никак не называют… те, кто говорит о ней, долго не живут. Ты готов умереть за правду?

– Я готов убивать за правду, – ответил я.

Барон кашлянул.

– Достойные слова… в тебе есть что-то от сицилийцев… верно, есть. Крым… я слышал, что это почти что Сицилия… обрывистые берега… горные ущелья… вино… хорошие люди…

– Откуда вы знаете про Крым? – резко спросил я.

– Оттуда…

– Что такое система?

– Система… Это началось давно… намного раньше… еще при Муссолини. Старый… хе-хе… развратник здорово нас прижал тогда… очень здорово. Это было… поганое время, друг мой. По острову рыскали шайки голодранцев в черной форме, которых на нас натравил коротышка. Он все-таки был великим… друг мой, пусть даже великим мерзавцем. Коза Ностра… величайшее в мире объединение людей… мы знаем, что такое быть вместе. Поодиночке мы никто… мусор, человеческая пыль. Когда мы высаживались на североамериканский берег… на нас смотрели как на голодранцев… да мы и были голодранцами. Когда мы высаживались на сомалийский берег, мы были хуже негров… но теперь нас уважают и боятся. И все это потому, что мы как никто знаем… цену и силу дружбы. А вот коротышка… он был гением по части разделения людей… внесения раздора. Кто он по сути был, этот макаронник толстозадый? Да никто, buffone[44]. Пописывал статейки в газеты… за которые Его Величество должен был приказать его расстрелять… если бы не был так добр. Был коммунистом – и с коммунистами поссорился, он был величайшим гением раздора. И когда он пришел к власти… он собрал всех bastardi, каких только смог найти… лентяев… безработных… крестьян, которым надоело копаться в земле. Он одел их в одинаковые черные рубашки и сказал: «Бей буржуев! Бей феодалов! Бей аристократов!» И они пошли бить. Нас… общество чести, onorato societa, называют громилами… бандитами… отбросами общества… раковой опухолью на теле Италии… сам buffone так нас называл. А как тогда назвать тех громил, которых он выпустил на улицы, чтобы убивать? К моему отцу тогда приходили крестьяне и говорили: «Дон Альваро, помогите нам!» Мой отец спрашивал: «Что произошло?» И они рассказывали ему, как в селение приходили молодчики этого buffone и начинали делить землю… а у нас всё долго помнят… любую обиду. Что бедняку лишний кусок земли, полученный из рук этих бандитов, если он знает, что за эту землю придется заплатить жизнью ему… его сыну… его внуку. А когда мой отец возвысил голос против этого, эти негодяи пришли и расстреляли его в собственном доме. Как думаешь, друг мой, можно прощать такое?

– Нет, – ответил я.

Скрипнула дверь. Я обернулся – на пороге стояла Крис.

– Я готова.

– Выйди! – резко сказал я.

Крис что-то хотела сказать, но снова повиновалась…

– Правильно… Такое не прощается. Этот подлец наделал много врагов. Когда он пришел к власти… у Папы была целая область… в центре страны… ее так и называли – Папская область, это целое государство. Люди знали, что они сами… правительства… и даже короли … когда-нибудь умрут. Но Господь вечен. Buffone оставил Папам только маленький клочок земли в центре Рима и еще замок… замок Гандольфо. Это при том, что вся Италия по субботам идет к мессе… тот, кто не ходит, хуже собаки. Люди buffone врывались на мессы и выкрикивали свои мерзкие марши… это тоже нельзя прощать… нет, нельзя.

Я ничего не сказал на этот счет.

– В конце концов на папском престоле оказался Папа Пий XII. Это был… очень умный человек… – барон причмокнул губами, – да… очень умный человек. В отличие от других он понимал великую силу денег. Его двоюродный брат банкир Эрнесто Пачелли был основателем Банка ди Рома, основателем католической банковской федерации. Он умер… а потом Банка ди Рома национализировал этот buffone, этот bastard! А католическую банковскую конфедерацию он распустил, обозвав уважаемых людей грязными ростовщиками!

И снова – Банка ди Рома!

– Финансовым consigliere Папы Пия XII был человек по имени Антонио да Скалья… простолюдин из Флоренции… умнейший из умных…

Да Скалья – эта фамилия была в списке моего отца. Аббат Алессандро Антонио да Скалья – глупо было спрашивать, имеет он какое-то отношение к Антонио да Скалья или не имеет.