Враги народа

Арестованный кивнул. И, прикусив язык, принялся аккуратно выводить слова.

Когда его увели, у нас был список участников организации. Двое были из Москвы, остальные из Московской и Владимирской областей. Оставалось только направить по их адресам группы захвата.

– Ты понял, кто им денежек с инструкциями подкинул? – спросил я, когда арестованного увели.

– Ревизор, – кивнул Фадей.

– Точно. Та самая сволочь, которая уничтожила двоих наших сотрудников.

– И они готовят что-то грандиозное. Не первый звоночек уже.

– Главное, чтобы не последний… Время, – побарабанил я пальцами по столу. – Оно подпирает нас. Что-то должно начаться, а мы не успеваем.

– Что предлагаешь?

– Для начала культпоход в театр.

– Чего?

– В театре можно не только смотреть представления. Но и затевать их…

Глава 7

Как все женщины, Тоня любила примерять платья, вертеться перед зеркалом и опаздывать. Но я был настойчив, поторапливая ее.

– Чего мы едем так рано? – возмутилась она.

– По фойе походим. На фотографии артистов полюбуемся. На публику посмотрим. Так что время выезда – шесть.

Все же в каждом человеке есть своя тяга к красивой жизни. Так и Антонина, при всем равнодушии к буржуазной мишуре, когда мы вышли из машины, величаво приосанилась и, лучась радостью, горделиво поднялась по ступеням театра. И благосклонно ловила на себе оценивающие, а нередко восхищенные взгляды.

Она большая любительница театрального искусства. Знает артистов, их роли, привычки, азартно им аплодирует. Я к спектаклям, кулисам и аплодисментам полностью равнодушен. Мне бы мое немногое свободное время дома провести, да за хорошей книгой об истории Отечества. Однако театральные культпоходы для меня часто вынужденная необходимость.

Свет, запутавшийся в хрустальных люстрах, серьгах и ожерельях почтенной публики. Дамы в длинных платьях. Мужчины в костюмах из бостона и габардина или, что даже чаще, в ладно сидящей военной форме комсостава РККА. Буфет с шампанским, бутербродами с севрюгой, черной икрой. Типичное театральное фойе Москвы. Возвышенно, красиво, великолепно.

Все тут люди как люди – на других смотрят, себя показывают. Особенно дамы. Только я ни на кого не любуюсь. И себя не показываю. У меня тут другие заботы.

Во многих театрах, музеях и кинотеатрах выделены специальные скромные помещения для встреч с агентурой. Порой, чтобы утаиться от чужого любопытства врагов или коллег, они куда надежнее, чем обычные явочные квартиры.

Другой вопрос, как сделать, чтобы оперативник и агент могли в любой момент попасть на место. Театральные билеты в Москве – это страшный дефицит. Но технически вопрос решается просто. Пара кодированных слов на кассе, типа, я от Антона Антоновича, и билет в кармане. Это вам не дикое Зарубежье, где у каждой метлы свой хозяин. На том же Бродвее в САСШ устраивать встречи накладно и сложно. У нас же все принадлежит государству, а НКВД – его сторож, который в пределах разумного может использовать все ресурсы. Лишь бы ради дела.

Я оставляю на время Антонину. Спускаюсь по ступенькам к туалетной комнате, куда без остановки шныряет народ. Но мне не туда. Мне немного дальше. Вот и дверь с надписью «Служебное помещение».

Поворачиваю ключ и открываю комнатенку чуть больше бытовки для швабр, без окон, со столом, тремя стульями и тарелкой детекторного радиоприемника. На часах без двадцати семь. Самое время появиться моему человеку. А если не придет? Испугается?..

Не испугался. На пороге возник мой враг-друг с Гражданской войны и главный источник в «Картеле» Константин Великопольский.

– Сколько лет, сколько зим! – воскликнул я.

Мы крепко обнялись.

– Знаешь, как кусок сердца вырвали, когда тебя арестовали. Но я знал, что ты выживешь, – сказал Великопольский, усаживаясь на скрипучий венский стул.

– Почему?

– Потому что иначе было бы несправедливо. А Бог – это справедливость.

– Эх, все же отсталый ты элемент. На Бога надеешься.

– А на что еще надеяться, Ермолай?

– Я – на партию большевиков. А ты – на меня.

Великопольский усмехнулся. Потом сказал:

– Как конверт от тебя получил – думал, что провокация.

– И все же пришел.

– А куда деваться? Ты не представляешь, как я устал. Тебя нет. Контакты с НКВД утеряны. И получается, что я опять верно служу «Картелю».

Мы закурили. И я вкратце поведал, как меня задержали.

– Знаешь, один важный вопрос, – выслушав все, отметил Великопольский. – Откуда твой убиенный начальник Гаевский узнал, что ты написал письмо о его контрреволюционной деятельности в ЦК? Чего, затесались в Центральном комитете его соучастники?

– Да ладно. Так можно всю страну записать в антисоветское подполье… Не знаю. Это меня тоже гложет!

– Помнишь, я тебе говорил, что в высшей партноменклатуре области засел агент «Картеля» Бай.

– Как такое забудешь?

– Так это он узнал о твоем письме в ЦК. И предупредил Гаевского. Информация точная.

– Тогда кто сам этот Бай?

– Информации нет.

– Ладно, я его найду… А ты мне расскажи, как твое сотрудничество с «Картелем».

Быстро и лаконично Великопольский рассказал, в какой стадии его контакты с организацией, как он поддерживает связь и что от него хотят.