Враги целуют жадно (СИ)

- Я не изменяю Ксюхе! – процедил сквозь зубы, с вызовом вглядываясь в его суровое волевое лицо. – И никогда не изменял! Ясно тебе?

«Да, неужели?» – сочился ядом внутренний голос, порождая тихую ярость в душе. – «В таком случае, как назвать то, чем ты со Стекловой занимался?»

Вадим невольно скривился, переполненный крайне неприятным и паскудным чувством - чувством вины. Нечто отдаленно похожее на отвращение к самому себе испытывал по той же причине. Он не должен был прикасаться к Ане. Не имел на это никакого права. И тем не менее…

«Я не сдержался. После ее поцелуя уже не владел собой. Я хотел ее! И готов был отыметь прямо там – у стены в коридоре! Черт! Что на меня нашло?»

- Как скажешь, – сухо усмехнулся отец. – Будем считать, что мне просто показалось. Что ты не крутишь тайный роман за спиной у своей девушки.

- Но так и есть!

- Вадим, - шумный вздох. – Я знаю тебя. Хочешь ты этого или нет – знаю! То, как ты смотришь на людей, как общаешься с ними и реагируешь на них, говорит мне о многом. И то, что я увидел сейчас, меня откровенно беспокоит.

- И что же такого ты увидел? – напряженно фыркнул Вадим.

- Девочку.

- Гениально!

- Твою девочку.

Вадим чуть собственной слюной не поперхнулся.

- Мо… мою? – прокряхтел, немного заикаясь.

- Твою-твою! – кивнул отец, наблюдая за ним с легким прищуром. – Ту, которую ты либо уже трахаешь, либо собираешься трахнуть. И очень скоро!

Вадим дернулся от его слов, как от удара электрошокером. Тело мгновенно отозвалось. В паху все жаром обдало. Заныло, налилось кровью, затвердело.

Перед мысленным взором ожили недавние события с участием Ани, и он лишь чудом удержал предательский стон, рвущийся из груди. Из последних сил сражаясь за самообладание, ядовито рассмеялся, повышая голос на отца:

- Ты совсем спятил, говорить мне такое? Сдалась мне эта дура?! Я терпеть ее не могу - эту никчемную выскочку! Да пусть хоть голая в универ заявится - никогда не посмотрю на нее, как на девушку! И к слову, если ты вдруг не заметил, она отвечает мне тем же – люто презирает! Дерзит и унижает! Единственное, что нас связывает – взаимная ненависть! И ничего больше!

- Да? – скептически изогнул бровь родитель. – И поэтому на ней - порванные тобой чулки, а на тебе - следы от ее помады?

- Серьезно? – ужаснулся молодой человек, рефлекторно вытирая рот ладонью. И в ту же секунду понял, что совершил ошибку. Выдал себя окончательно. Заскрежетав зубами от досады, он просто замолчал. Отец тоже не спешил праздновать победу. О чем-то задумался.

Наконец, тихо буркнул уставшим голосом:

- Сын, я не собираюсь читать тебе нотации и вмешиваться в твою личную жизнь. Но предупредить обязан – ты играешь с огнем!

- Я не играю, - возразил Вадим, твердо выдержав его взгляд. – Между мной и Аней ничего не было, нет и не будет. Один случайный поцелуй ни в счет.

- Хм!

- Бать, тебе не о чем волноваться! – клятвенно заверил он своего отца. - Я не обижаю Ксюху. Она дорога мне. Я прекрасно помню, сколько добра ее семья сделала для нас. Как ее родные поддерживали нас в тяжелые минуты. И тебя я тоже не подведу. Не поставлю под удар твои отношения с лучшим другом и главным бизнес-партнером. Поверь, я не… не изменяю Ксюхе. И не изменю.

- Измена рождается не в штанах! – ровным тоном отозвался родитель, заставляя Вадима заткнуться и задуматься над его словами. – А вот здесь!

Сверля его пронизывающим взглядом, отец прижал указательный палец к его виску.

Затем похлопал по левой стороне груди. Там, где дико билось сердце.

- И здесь! – продолжил вкрадчиво. – В тот момент, когда ты начинаешь желать другую. Когда допускаешь мысли о сексе с ней. Когда начинаешь мечтать об этом и фантазировать. А сам секс – лишь последний рубикон в этой цепочке. Грань, шагнуть за которую без последствий… уже не получится!

- Я и не планирую.

- Это хорошо. Ведь усидеть на двух стульях не удавалось еще никому. И тебе не удастся - такова правда жизни. Окружающим можешь врать, хоть до посинения. Но с самим собой всегда будь честен. Не иди слепо на поводу у своих чувств и желаний - сперва в себе разберись. Убедись, что не совершаешь ошибку. Что потом не пожалеешь о содеянном. Ломать, как известно – не строить. Назад потом не отмотать. И ничего не исправить!

- Мне это не грозит! – надменно бросил Вадим. – Я не…

Он резко замолчал, услышав громкие голоса в другом конце коридора. Прямо за поворотом. И тех, кому эти самые голоса принадлежали, определил безошибочно: Генка Токарев – единственный наследник их местного «дорожного Короля» и младшая Стеклова. Последняя возмущенно вопила:

- Только попробуй, Гена! Только попробуй меня поцеловать, и клянусь - я расквашу тебе нос! Или за губу так цапну, что кровью истечешь, бедолага!

Вадим нахмурился, невольно прислушиваясь к их пикантной беседе.