Враги целуют жадно (СИ)

И то лишь после того, как пообещала себя, держаться подальше от этого идиота. Избегать встречи с ним всеми правдами и неправдами. А лучше, вообще никак на него не реагировать. Чуть позже, поразмыслив над ситуацией с фотографиями, Аня решила, что не склонит головы перед этими придурками. Они решили ее засмущать? Заклевать? Заставить сидеть дома, сгорая от стыда? Ну, уж нет! Не выйдет! И пусть из-за столкновения с Вадимом, она не спала всю ночь, утром один черт… шла в институт, как на войну. Готовилась к жесткому противостоянию с мажорами. К их придиркам и насмешкам. Однако, ее ждал сюрприз – воевать с ней никто не собирался. Более того, в течение дня к ней подошли все участники конфликта и извинились. Ну… почти все! Ксюха демонстративно игнорировала ее существование, а Зойка публично заявила, что принесет ей извинения сразу, как только сама Аня извинится. В итоге, каждый остался при своем.

С тех самых пор к Ане либо проявляли преувеличенное дружелюбие, либо вовсе не замечали ее. И честно говоря, второй вариант устраивал ее больше.

Ей не приходилось натянуто улыбаться в ответ недавним врагам, в любую минуту ожидая удара в спину. С них станется. В целом же, Аня было обескуражена. Она не понимала, что происходит. И вроде радоваться должна – их с Машкой наконец-то оставили в покое. Да только в душе царил хаос. Смятение. Мысли о причинах столь резких перемен порождали тревогу:

«Почему все они вдруг стали шелковыми? Мягкими и пушистыми? Что на них так сильно повлияло? Тот факт, что Машка закрутила роман с представителем их круга, Генкой Токаревым? Он нас защищает? Или кто-то другой? Быть может… Вадим посодействовал? Он же… обещал!»

И тут же отметала от себя подобные мысли:

«Едва ли! У него сейчас… и своих проблем хватает!»

Похоже, Збруев тоже целенаправленно избегал ее. Ведь за эти полторы недели Аня пересекалась с ним не более четырех раз. И то, мельком.

Зато, слышала о нем от других студентов регулярно. О них с Ксюхой шептались на каждом углу, с особым удовольствием перемывая им кости.

И все разговоры сводились к одному:

«Да, клянусь! Я своими ушами слышала, как Ксюха Зойке жаловалась на него! Бесилась, кричала, обвиняла его в предательстве и измене! Она нашла у него в машине женские чулки! Представляешь? Они из-за этого страшно разругались. И до сих пор дуются друг на друга! Все не помирятся никак. Упрямые оба. В качестве доказательства любви, она что-то потребовала у него. Какие-то условия ему выставила, а он… не спешит их выполнять. Ходит теперь мрачный, злой. Срывается на всех. Весь универ кошмарит!»

От подобных сплетен Ане становилось тошно. Да и эмоции она испытывала крайне противоречивые. Нутро острой иглой царапало. В голове шумело:

«Кобель! Еще к кому-то под юбку ныряет! Ну, и чьи это были чулки?»

Впрочем, она не хотела этого знать. Но при мысли, что сама могла оказаться для Вадима той, кто забудет «бельишко в его тачке», то есть… его случайным перепихоном на стороне, неистово презирала себя за дурость.

Даже сейчас, просто размышляя об этом, Аня очень сильно злилась.

«Еще и тетрадь эта дурацкая…»

Не выдержав, она схватила со стола свой телефон и выскочила из аудитории.

Завернув за угол – туда, где было не так шумно, набрала номер сестры.

- Да? – сонно прокряхтела та, приняв вызов лишь с шестого гудка.

- Хватит дрыхнуть уже! – строго прикрикнула Аня. - Подъем!

И услышала в ответ недовольное фырчанье:

- Зачем? Я не хочу! Мне во вторую смену…

- Я важные конспекты дома забыла, - усталый вздох сорвался с губ. – Отправь мне тетрадь на такси и спи дальше!

Буркнув «хорошо», Машка отключилась не прощаясь.

А Аня подняла глаза и… оказалась нос к носу с Вадимом. Случайно.

Явно не подозревая о ее нахождении здесь, он вынырнул из-за угла.

Куда-то по своим делам торопился, но резко остановился, дабы избежать столкновения с ней. Окинул ее тяжелым долгим взглядом, шумно выдохнул, молча кивнул в знак приветствия и… прошел мимо. И этот жест – холодный, безразличный, неожиданно задел Аню за живое. Ей вдруг захотелось съязвить парню. Не успев удержаться от колкости, она бросила ему вслед:

- Я так понимаю, ущерб мне возмещать ты не собираешься?