Враги целуют жадно (СИ)

«Он же лапал меня! Снова лапал этими своими… мерзкими культяпками!»

Звук быстрой хлесткой пощечины эхом отразился от стен. Руку заломило от силы, вложенной в удар. Заскулив от боли, Аня прижала кисть к груди.

Вся подобралась и съежилась, ожидая… как минимум ответной оплеухи за подобную выходку. Знала же, что Збруев способен на многое.

Она боялась поднять на него глаза. Панический страх парализовал ее.

Однако, вершить расправу над ней Збруев не спешил.

Лишь тихонько прохрипел ей на ухо чужим незнакомым голосом:

- Я хотел бы ответить тебе тем же, но… не могу! Пусть и никакая, но ты все же… девушка! Но запомни - этого я тебе не прощу. Ты дорого заплатишь мне. И за Ксюху, и за… за это вот. Нет, я не стану вредить тебе физически. Я раздавлю тебя морально. Найду твое слабое место и ударю по самому больному. Жди, Стеклова! Жди!

Его угрозы произвели на Аню неожиданный эффект. Она рассмеялась.

Рефлекторно схватившись за его плечо, в поисках дополнительной опоры, зашлась в приступе дикого хохота. И черт знает, защитный механизм какой сработал или просто напряжение сказалось. Но факт оставался фактом - Аня продолжала давиться смехом и никак не могла успокоиться. В чувства ее привел все тот же Збруев. Предостерегающе рыкнув, он яростно саданул ладонью по стене. Рядом с ней. В нескольких сантиметрах от ее головы.

Своего он определенно добился - Аня замолчала. Насквозь буравя его презрительным взглядом, увлажнила пересохшие губы и… улыбнулась.

Холодно. Фальшиво. Не вышло иначе. Ведь в ушах звенел его грубый голос:

«Пусть и никакая, но ты все же… девушка!»

Глупо. Как же глупо. Из всей его мерзкой тирады больнее всего ее задела именно эта фраза. Она ранила ее, порождая бесконтрольный гнев в душе.

Цепляясь за последние крупицы самообладания, Аня прочистила горло.

- Серьезно? – бросила равнодушно, наконец-то удостоив Збруева ответом. – Ты? Найдешь мое слабое место? Ой, не смеши меня! Ты не заметишь его, даже если я… ткну тебя в него… носом! Ты слеп, как крот!

Вадим молчал, взирая на нее с каменным лицом. С ним происходило что-то.

Она чувствовала это. Ощущала. Видела. По его напряженной позе. По его тяжело вздымающейся груди. По лихорадочно сверкающему одичавшему взгляду. А еще… они снова стояли слишком близко. Непростительно близко друг к другу! Его безбожно горячее дыхание застревало в ее волосах. Щекотало кожу. И… путало мысли. Как же чертовски сильно оно путало ее мысли! Вадим тем временем, прохрипел немного заторможенно:

- Веселись, пока можешь! Но… тебе будет не до смеха, когда это произойдет!

- Если, - поправила его Аня. – Если это произойдет!

- Ты меня… либо плохо знаешь, либо тупо недооцениваешь.

- Зато ты переоцениваешь себя с лихвой! Возомнил себя вершителем судеб, а… по факту, ничего из себя не представляешь. Обычный мажор, коих тысячи. Без денег и покровительства родных большинство из вас – пустое место. Да, ты из уважаемой и очень влиятельной семьи. Да, твой отец достиг больших успехов в бизнесе – его заслуг никто не умаляет. Но то – он! А ты? Кто? Жалкая тень своего отца? Чего в этой жизни добился ты? Сам? Своим трудом? Своим потом и кровью? Умом? Хотя, о чем это я? Где ты и где…

Аня осеклась, напряженно вжавшись в стену – Вадим поднес руку к ее лицу.

Но не для того, чтобы ударить, как оказалось. А для того, чтобы мазнуть костяшкой пальца по ее щеке и заставить девушку умолкнуть на полуслове.

Его маневр сработал – Аня круглыми от шока глазами уставилась на парня.

Он же, склонившись ниже, вкрадчиво произнес:

- Осторожнее с высказываниями, милая моя! Тебя заносит!

- Я тебе не милая! – огрызнулась Аня, ощущая странный трепет в груди.

Слабый. Едва различимый. Но от него не осталось и следа, когда Вадим окатил ее колючим ледяным взглядом, стиснул зубы и проскрежетал:

- Само собой! Но сути дела это не меняет - извиняйся, давай!

- Перед кем еще? – насторожилась девушка. – Перед тобой?

Збруев уверенно кивнул. И Аня просто оторопела от его наглости.

- За… за что? – ее возмущенный вопль эхом разнесся по коридору.

Как и жутко недовольный рев Вадима:

- А, по-твоему, не за что? Ты только что меня … по лицу шваркнула! Могла ведь просто по шарам съездить, или в грудак пробить если не понравилось тебе что-то. Но, нет же! Самый унизительный для мужика способ выбрала! Самый унизительный для МЕНЯ! НИКТО и НИКОГДА не бил меня по лицу - я ломал конечности и за меньшее! И ты не имела на это никакого права!

- А нечего было руки распускать! Кто тебе разрешал лапать меня?

- А тебе? – крохотный шаг вперед. – Кто тебе разрешал ко мне прикасаться?

- Я не…

- А ты ведь не просто прикасалась, – продолжал наседать на нее Вадим, напоминая о том дне, о котором она так старательно пыталась забыть. – Ты меня поцеловала! И что? За это мне следовало и тебя отхлестать по щекам?

Пауза. Надрывный вдох. Хриплый выдох. И едва различимое:

- Или все же по заднице?

«О, боже мой! О чем бормочет этот ненормальный?»