Врангель

И всё же главное в образе Хлудова — это душевные терзания, муки совести за совершённые преступления, за жестокость. Искупление же грехов возможно только после возвращения в Россию, где нужно держать ответ за содеянное. Хлудов — один из сильнейших в мировой драматургии образов кающегося грешника, убийцы, убивавшего ради идеи (тут у зрителей могли возникнуть ассоциации не с одним только Белым движением). По всей видимости, во многом Булгаков передал своему герою и собственные муки совести, только, конечно, связанные не с убийством невиновных, а с тем, что он такие убийства наблюдал и бессилен был предотвратить.

Одиннадцатого января 1929 года Слащев был застрелен курсантом «Выстрела» Л. Л. Коленбергом, мстившим за брата, казненного по приказу генерала. Вот заключение сотрудника контрразведывательного отдела ОГПУ:

«1929 года, июня 26 дня, я, уполномоченный 6-го отделения КРО ОГПУ, рассмотрев дело за № 77170 по обвинению гражданина Коленберга Лазаря Львовича в преступлениях, предусмотренных 138 с. УК, находящегося на свободе, нашел:

Гражданин Коленберг Лазарь Львович, 1905 года рождения, из мещан г. Николаева, 11 сего января убил бывшего белого генерала Якова Александровича Слащева выстрелом из револьвера на его квартире…

Следствием установлено, что Л. Коленберг в 1919 году… работал в Николаеве в большевистском подполье. Проводимые белыми жестокие репрессии и бесчинства по отношению еврейского населения, публичные расстрелы заподозренных в причастности и даже сочувствующих революционному движению, расстрел родного брата Коленберга — всё это произвело на него глубокое впечатление, и у него запала навязчивая идея мести командовавшему белыми генералу Слащеву… В сентябре 1928 г. по командировке Винницкого военкомата он поступил в Московскую пехотную школу им. Ашенбренера и Уншлихта. Коленберг приехал в Москву с целью убийства Слащева… С целью изучения образа жизни Слащева Коленберг стал брать у него на дому уроки тактики. 11 сего января, во время урока Коленберг осуществил убийство Слащева, убив его из револьвера тремя выстрелами…

Произведенной психиатрической экспертизой Коленберг признан психически неполноценным и в момент совершения им преступления — невменяемым, а посему постановил: На основании ст. 322 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР дело в отношении Коленберга прекратить и сдать в архив.

Уполномоченный 6 отд. КРО ОГПУ Гурский».

Не исключено, что ОГПУ помогло мстителю найти свою жертву, поскольку уже через год, в 1930-м, чекистами была проведена операция под кодовым названием «Весна», в ходе которой было арестовано около пяти тысяч бывших царских и белых офицеров, служивших в Красной армии. Слащева, в связи с поднятым вокруг его имени шумом, было бы неудобно арестовать или отставить от службы. Поэтому, возможно, ОГПУ решило избавиться от него другим способом — убрать руками Коленберга.

Между прочим, ОГПУ пыталось обвинить Слащева в антисоветской агитации, но на регулярных попойках со слушателями у него на квартире все так быстро напивались до невменяемого состояния, что об антисоветских разговорах и речи не было. Чекисты хотели даже приписать Слащеву сознательное спаивание красных командиров, но эта затея показалась уж слишком фарсовой.

Сослуживец Слащева по «Выстрелу», бывший полковник императорской армии С. Д. Харламов, в Гражданскую войну сражавшийся на стороне красных, после ареста в 1931 году дал показания о последних годах жизни Якова Александровича:

«И сам Слащев, и его жена очень много пили. Кроме того, он был морфинист или кокаинист. Пил он и в компании, пил и без компании.

Каждый, кто хотел выпить, знал, что надо идти к Слащеву, там ему дадут выпить. Выпивка была главной притягательной силой во всех попойках у Слащева. На меня не производило впечатления, что вечеринки устраиваются с политической целью: уж больно много водки там выпивалось.

Я бывал на квартире у Слащева 2–3 раза не специально по приглашению на вечеринку, а или по делу, или по настойчивому приглашению зайти на минутку. И так как водку там пили чаще, чем обычно мы пьем чай, то бывала и водка.

Жена Слащева принимала участие в драмкружке „Выстрела“. Кружок ставил постановки. Участниками были и слушатели, и постоянный состав. Иногда после постановки часть этого драмкружка со слушателями-участниками отправлялась на квартиру Слащева и там пьянствовала. На такое спаивание слушателей командованием курсов было обращено внимание и запрещено было собираться со слушателями.

Что за разговоры велись там на политическую тему — сказать не могу. Знаю только, что часто критиковали меня как начальника отдела и кое-кого из преподавателей тактики… Ко мне Слащев чувствовал некоторую неприязнь и иногда подпускал по моему адресу шпильки.