Вращение временной оси

Но при всем этом Ольга изрядно отравляла мне жизнь. Она бесцеремонно садилась рядом со мной на лекциях и на других занятиях. Могла, ни с того ни с сего, наклонившись ко мне, шептать на ухо какую-то чушь. Короче, демонстрировала окружающим, что имеет некие права на меня. А иногда вдруг демонстративно ходила мимо, не замечая меня, имитируя ссору. Все это отпугивало других девиц от меня, а главное мою тайную мечту: Инну Михайловскую, нашего профорга. Я и намеками и, почти, в открытую, просил Ольгу прекратить эти забавы. Ну, я же видел, что она просто забавляется… Наконец, мне это настолько надоело, что когда она в очередной раз подсела ко мне…

— Ути, ути, ути, ути, — воркующим голосом произнес я, одновременно пальцами показывая утиный нос.

Не понять намек было нельзя, я хорошо изобразил подсадную уточку. Она должна была психануть и, как минимум, набить мне морду. Но этого не произошло. Наоборот, она расхохоталась, как будто я специально рассмешил ее.

— Думаешь, я подсадная утка? — доверительно наклонившись ко мне, проворковала она. — Ты сильно высокого мнения о себе, если вообразил, что для такого дела будут использовать дочь полковника.

— Нет, Максимка, — насмешливо продолжила она. — У папы свои игрушки, у меня — свои. Ты бы лучше подружился со мной, узнал бы много интересного о себе.

— На два фронта работаешь, Мата Хари, — ухмыльнулся я.

— Все может быть, Абель ты наш, — загадочно произнесла она. — И перестал бы ты дурить голову нашему профоргу. Мало тебе одураченной Анны?

Я аж крякнул со злости.

— Да, что ты знаешь про Анну! — разозлился я.

— Ого, сколько страсти! А знаю я про твои дела, гораздо больше, чем ты можешь себе представить! А скажи-ка, Максимка…

— Меня зовут Максим! — раздраженно прервал я ее рассуждения, мала еще так меня называть.

— А скажи-ка Максимка, — насмешливо продолжила настырная девица, — имя, Варвара Денисова, тебе о чем-нибудь говорит?

Тут я просто лишился дара речи. Ольга, конечно, много обо мне знала. Но это имя она знать не могла. Я даже Никите не рассказывал о ней. Я и о Елисеевых ему не рассказывал. Только сообщил, что написал фантастическую повесть в журнал «Русское слово». А Ольга просто сияла. Выражение «попасть в точку» — это про нее.

— Это еще не все, Максим Петрович, — в этот раз голос ее звучал доверительно и без тени насмешки. — Вам знакома повесть Максима Петровича Савельева «Вьюга над полями»?

— Нет… — совершенно растеряно ответил я.

— А зря. Вам нужно непременно с ней ознакомиться, Максим Петрович, а то конфуз может выйти. Правда журнальный вариант достать уже не удастся, поскольку выходил журнал в 1820 году, но через столетие, повесть была издана отдельной книгой вместе с портретом этого безвестного писателя, написанном некой художницей Варварой Денисовой, тоже малоизвестной.

— Книжку эту я могу тебе показать, Максим, — уже совершенно серьезно сказала Ольга, — Но и ты уж просвети меня кое в чем. Договорились?

— Договорились, — совершенно упавшим голосом, сказал я.

Собственно, скрывать что-либо от Ольги — глупо. Она в курсе всех моих прошлых дел и знает даже больше Никиты. Если я затею что-либо в дальнейшем, то тут другой вопрос. А утаивать то, что я уже натворил, нет никакого смысла. Это я сам себя убеждал и убедил, разумеется. Но про рюкзак, который у Витьки хранился, я ни словом не обмолвился. Кстати Витька уже не раз намекал, что пора бы мне забрать свое имущество, поскольку мой мешок всем уже надоел.

Однажды я пришел к нему, достал из рюкзака планшет, зарядил его прямо при нем и показал некоторые игры. После этого Витька больше не заикался о том, что мой рюкзак ему надоел. Правда, потом я узнал, что он пристроил его на балкон, а зимой там минусовая температура и мои игрушки ненароком проходили климатические испытания. К счастью влага туда не попадала, иначе мой бизнес накрылся бы медным тазом.

Ольгу мне, конечно, пришлось просветить, относительного моего пребывания в средневековье, причем просветил весьма подробно, о моем революционном прошлом, рассказал весьма коротенько, упомянул только, что там получил шрам на лицо от бандитов и потерял Анну. Иначе Ольга не показала бы мне мою книгу. Но и для этого мне пришлось идти к ней домой.

— Ну, а как ты думал? — сказала она мне. — Книга очень ценная, да и не моя.