Вращение временной оси

— Не хотела я тебе говорить всего, что знаю об убийстве нашей директрисы, но вижу, что придется прояснить ситуацию, иначе будешь вечно ждать свою Пенелопу… Была я в том доме, где произошло все. И хоть я не дознаватель, но кое-чему нас здесь учили. Каперанг снимал двухкомнатную квартиру вместе с пехотным поручиком. Он и привез к себе в гости Анну и Татьяну Павловну, с которой у него когда-то давно были отношения, но жизнь не сложилась. Анна оказалась в гостях за компанию и, очевидно, чтоб не мешать своей руководительнице, удалилась с поручиком в его комнату. На столе в комнате поручика была почти пустая бутылка хорошего вина и два пустых бокала. Трагедия произошла поздним вечером или ночью, причем по расположению трупов было видно, что Анна с поручиком входили в квартиру, а бандиты встретили их на входе. Поскольку все трое разбойников были убиты без применения оружия, а прихожая и лестница довольно тесные, то сделать это могла только Анна. Ее стиль рукопашного боя позволяет работать в таких помещениях. Таким образом, твоя Пенелопа провела с поручиком почти сутки, а вот это я нашла в комнате поручика возле кровати…

С этими словами Алла положила на стол женскую заколку. Максим заколку тотчас узнал и гитара с глухим стуком выпала у него из рук. Он смотрел на Аллу, не в силах произнести ни слова.

— Вот что, Одиссей, — продолжила она. — Анна тебе не жена. Ведь так? Она ушла в плаванье на другом корабле и с другим капитаном. А то, что не предупредила тебя, так это может и к лучшему. Меньше знаешь — крепче спишь. И не строй из себя обманутого мужа. Твои шашни с Ольгой здесь все знают… Я тебе рассказала все только за тем, чтоб ты перестал сидеть тут сиднем и петь жалостные песни. Достали они меня… Найти твою подругу можно где-нибудь возле входа в ее мир, и ты это место знаешь.

Алла ушла в смежную комнату, а Максим, набив трубку табаком, вышел курить на крыльцо. За последний месяц он много чего передумал. Такая версия развития событий у него тоже была. Но одно дело предполагать, другое знать точно… «Вот, значит, как! — думал он. — Ушла к первому встречному… А может она права? Может что-то не так со мной? Сначала Мальвина променяла меня на Артурчика, теперь Анна на поручика…» Мысли его метались по кругу. Наконец, ситуация стала проясняться: вернуться в свой мир Анна сможет и без него, это уже не та девушка, которую он увел из дома полгода назад. Она может и себя защитить и по скальному карнизу пройти… Значит, он свободен от обязательств? Ну, ведь не он ее бросил здесь… Можно возвращаться домой. Только вопрос: нужно ли? За ту стычку у садового массива его наверняка посадят, или чего похуже сотворят. В мир Анны теперь дорога закрыта. Хотя почему закрыта? Ведь необязательно ехать в Боровск. Вся страна открыта. Да только кому он там нужен? Этот вариант отпадает. Изнаночные миры тоже отпадают. Ну их… Значит, остаюсь здесь. То есть, не именно здесь, а в этом мире. Осталось определиться, кто мне ближе: господа или товарищи… Впрочем, о чем это я? Товарищи победят в этой войне, значит надо к ним.

Ночью Максу снились кошмары: то Васька Рябой размахивал шашкой, то его снимали со скалы солдаты с голубыми погонами, вдруг появился отец Анны и закричал: «Где моя дочь!»

Проснулся он рано, шести утра еще не было, и амазонки мирно спали на своей половине. Макс долго лежал, дожидаясь побудки. Обычно Света, выбегая из комнаты, кричала: «Рота подъем!» Амазонки просыпались без будильника, его тут не было, во всяком случае, Макс его не видел. А просыпались девушки благодаря выработанной годами привычке. Но сегодня первым проснулся самозваный подпоручик, и когда ему надоело лежать с открытыми глазами, он встал, потихоньку умылся, вышел на улицу, выкурил трубку. Это уже вошло в привычку. Глянул на часы, было половина шестого. Во дворе лежал пушистый снег, на небе светили звезды. Он вернулся в комнату, взял гитару. На ум пришла песня Окуджавы о комсомольской богине…

Я гляжу на фотокарточку, две косички строгий взгляд,

И мальчишеская курточка, и друзья кругом стоят.

Во дворе все дождик тенькает, снова лужи во дворе,

Но привычно пальцы тонкие, потянулись к кобуре…

Вот скоро дом она покинет, лишь только пушек грянет гром,

Но комсомольская богиня… ах, это братцы о другом…

Дверь в комнату амазонок открылась, и на Макса уставились две пары изумленных глаз. Бравая мелодия еще звучала. Молодец Булат Шалвович, для утренней побудки амазонок этот марш гораздо лучше подходит, чем казарменный окрик: «Рота подъем!» Второй куплет Макс не помнил, да он и не понадобился. Девчонки моментально оделись и выбежали во двор…