Вращение временной оси

— Из усадьбы они не выходили, это точно, — ответил другой, очевидно караульный. — Где-то у прислуги прячутся. Небось, нас опасаются…

— Теперешняя хозяйка воспитывалась в пансионате… Ее подруга, наверняка, тоже…

— Ну и что?

— А то, что в этом пансионате из девушек делают бойцов. Они умеют стрелять, скакать верхом, а в рукопашной могут справиться с пятью такими как ты…

Собеседник командира захохотал.

— Эти-то пигалицы? — сквозь смех ответил он.

— Дурак ты, братец, — вздохнул командир. — Я вот думаю, неспроста они тут появились. Крестьяне обозлены продразверсткой, надобно нам побыстрее сворачиваться. Завтра прибыть должна группа Сироткина. Как только прибудут, сразу снимаемся и возвращаемся в Павловск.

— Крестьяне против нас не пойдут, мы их от помещиков освободили…

— От хлеба тоже освободили… Говорю тебе, обозлен народ. Сожгут усадьбу и нас заодно… Короче! Этих девок надо найти, и глаз с них не спускать! Я даже думаю с собой их забрать, в Павловск, а там пусть идут куда хотят…

На другое утро Ника с Верой выбежали во двор в одежде амазонок для своих ежедневных физических упражнений. Девушки подбежали к воротам, собираясь совершить пробежку к реке, но часовой остановил их, объявив, что никого выпускать не велено. Ника не удивилась и спорить не стала, вчерашний случайно подслушанный разговор воплотился в реальность. Пришлось амазонкам выполнять упражнения во дворе. Время было раннее, и никто им помешать не мог, только часовой, стоявший у ворот сначала удивленно, а потом восторженно наблюдал за ними. Удивляться-то было чему. Сначала девушки просто бегали по кругу, потом стали крутить сальто, переворачиваясь в воздухе, затем махали ногами и руками, и, наконец, явно для своего единственного зрителя разыграли учебный бой, имитируя удары друг другу, уклоняясь от них или блокируя.

Затем они отправились в баню для принятия водных процедур. Баня, конечно, не была протоплена, но теплая вода там явно была. Завтракали они в людской у Катерины. Ника одарила женщину несколькими серебряными монетами, как иначе, ведь она уже не хозяйка… Денег у нее оставалось немного, но ведь и семейные драгоценности близко. Правда и тут не все гладко. Как проникнуть в чулан, она так и не придумала. «Придется видно подзадержаться, — решила она. — Должен прийти еще один обоз».

Солдат осталось всего четверо, вместе с командиром пятеро, для двух амазонок не соперники, но воевать с ними они не собирались, чревато последствиями. Однако свои боевые навыки они им показали: Вера выстрелом из винтовки сбила на лету ворону, а Ника метнула штык в полено на расстоянии восьми метров, естественно попала в центр. В глазах продотрядовцев появилось сначала восхищение, а потом даже опасение. В результате их вызвал к себе командир, Лев Борисович.

— Вот, что девоньки, — без предисловий начал он, — зачем вы сюда прибыли я не знаю. Но у меня задача доставить хлеб, взятый у крестьян, в город. И, чтоб по дороге его у нас не отбили разбойники, или те же крестьяне, я вас отсюда не выпущу. Вы поедете с нами до Павловска. Согласия вашего не спрашиваю, другого варианта у нас с вами нет.

— Когда выдвигаемся? — спросила Ника.

— Должна подойти еще одна подвода с хлебом в сопровождении четверых бойцов. Как только прибудут, сразу и отправимся, — ответил командир, весьма удивленный столь деловым подходом бывшей хозяйки именья.

Вера не удивилась, словам подруги. Ведь их планы совпадали. Забрать клад из подвала было делом десяти минут, а дальше они собирались в Питер, и путь туда лежал через Павловск. Группа Сироткина прибыла только к вечеру. На подводе, которую тянула одна тощая кобыла, было пять мешков. Четверо солдат шагали рядом. Лица у всех были хмуры и озабочены, не так-то просто давалась эта продразверстка простым солдатам, бывшим крестьянам. Это не с беляками воевать. Там все проще: перед тобой классовый враг, или ты их или они тебя. А тут вроде бы и свои… Но ведь без хлеба вымрут города… и забирали только излишки… Да только все понимали неправильность ситуации, нельзя просто так забирать плоды чужого труда… Советская власть назвала это продразверсткой, а продразверстка — временная мера. Но в деревнях побывали и другие отряды, которые тоже изымали продукты, только не заморачивались придумыванием названия этому изъятию.

Мешки сгрузили в тот же чулан. Повесили замок и поставили часовых. Впрочем, часовой был один на всю усадьбу, но вахту нес добросовестно. Все понимали, что налет на продуктовый склад или обоз, — не пустые страхи. Такое происходило уже не раз. Но ночь прошла без происшествий, а на утро командир собирался покинуть усадьбу и на двух подводах вывезти все.

Утром амазонки выполняли обычные упражнения во дворе, только в этот раз командир уже поднял всех своих бойцов, и началась подготовка обоза к отправлению. Девушки своими занятиями отвлекали солдат, и погрузка шла медленно. Собственно, дело-то и так не быстрое: запрячь в телегу пару лошадей, и нагрузить ее мешками из чулана, а тут еще две красотки бегают во дворе в белых штанах и рубахах.