Врать или не врать? – II

«Не удивляйтесь же теперь, — прибавляла Екатерина, — что короли Франции приносят присягу на славянском евангелии при своём короновании в Реймсе». Этот факт вполне точен; евангелие, хранившееся в Реймсе до революции, было найдено в одном их монастырей Праги. В царствование Николая I, по желанию русского правительства с него была снята копия, печатавшаяся в Париже. Оригинал находится в Чешском музее» (13).

Известный французский писатель (21) отмечал: «Автор исторического сочинения, желающий сохранить непредвзятость, вскоре убеждается, что легче сдвинуть с места гору, чем опровергнуть сложившуюся легенду. Так что же, прикажете искажать факты, чтобы не сойти с рельсов Истории? Либо молчать?..»

Посмотрите этот фильм ещё раз и убедитесь, что киношники приложили много сил, чтобы «не сойти с рельсов» и соткали тёмное полотно повествования, прошитое белыми нитками эстетствующей скалигеровщины, если не сказать русофобии.

А дилетантам хватает, порой, сил, чтобы «сойти с рельсов Истории». Им не страшно. Потому что ими движет любовь.

УДИВИТЕЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ: В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ВСЕ ВЕЛИКИЕ СОБЫТИЯ И ПРОЦЕССЫ ПОРОЖДАЛИСЬ, СТИМУЛИРОВАЛИСЬ И НАПРАВЛЯЛИСЬ ДИЛЕТАНТАМИ И ШАРЛАТАНАМИ

А. ЗИНОВЬЕВ

А всё учёное сообщество и примкнувшее к ним легковерное российское человечество встаёт в позу судей и присяжных. Но редко-редко вершители судеб не хотят походить на тех, к кому обращали свои надежды страждущие, как в романе другого великого писателя (22): «Обычно судьи всегда подгоняют своё дурное расположение духа к дням судебных заседаний, чтобы всегда иметь кого-нибудь под рукой, на ком можно было бы безнаказанно сорвать сердце именем короля, закона и правосудия….Прибавьте к этому, что он был глух. Порок для судьи, впрочем, несущественный».

Но как им быть справедливыми, ведь сказано же у Анатоля Франса (23) устами председателя суда: «Судьям повинуются, только когда на их стороне сила. Без жандармов судья лишь жалкий мечтатель… Обезоруживать сильных и предоставлять оружие слабым — значило бы изменять социальный порядок, который я обязан охранять. Закон — это санкция установившегося беззакония. Кто и когда видел, чтобы правосудие противостояло завоевателям и узурпаторам? Утвердится какая-либо незаконная власть — и служителям закона только и остается, что признать ее законной…Правосудие — явление социальное. Только те, кто превратно мыслит, требуют от него человечности и чувствительности. Судопроизводство следует точно установленным правилам, а не сентиментальным порывам и озарениям разума…Настоящий судья весомость свидетельских показаний определяет по весу оружия».

Вот и ещё доказательства, что Истину мы найдём не с помощью судей и послушных им историков, а только благодаря собственному духовному развитию, творчеству с книгой и в связи с живой природой, а не с киношниками, которые дружно кинулись надувать своих легковерных современников.

Для этого и продолжаем читать ФН (16), опираясь на мощь духа Экзюпери: «Ты будешь говорить и в ответ услышишь возмущённые крики — не обращай внимания: новая истина — это всегда новизна нежданных связей» (2, с. 208):