Врата

   -  Вероятно, нет. Итак, Сильвия оказалась в рухнувшем туннеле. Я видел, как шевелится груда сланца. Это был не настоящий сланец. Какое-то пушистое вещество,  больше  похожее  на  обрывки  бумаги.  У нее была лопата, и она прорывала  выход  наружу.  Мне показалось, что она выберется. Она выкопала большую яму. Я ждал, когда она выйдет... но она все не выходила.

   Зигфрид,  в своем воплощении плюшевого мишки, теплый и ожидающий, лежит в  моих  объятиях.  Приятное  ощущение.  На самом деле, его здесь нет. Его вообще   нигде  нет,  только  в  центральном  банке  информации  где-то  в Вашингтоне,  где  память  больших машин. Передо мной только его терминал в купальном костюме.

   - Что еще, Робби?

   -  Больше  ничего.  Не сон. Но... у меня чувство. Я чувствую, будто бью ногами  Клару  по  голове, чтобы не дать ей выйти. Как будто боюсь, что на меня обрушится остальная часть туннеля.

   - Что значит "чувствую", Роб?

   - То, что я сказал. Это не часть сна. Просто я так чувствую... не знаю.

   Он ждет, потом пытается подойти по-другому. "Боб, вы знаете, что сейчас сказали не Сильвия, а Клара?"

   -  В  самом  деле?  Забавно.  Интересно, почему? Он ждет, потом пробует снова: "И что случилось потом, Роб?"

   - Потом я проснулся.

   Я поворачиваюсь на спину и смотрю на потолок, который выложен плиткой с изображениями  блестящих пятиконечных звезд. "Вот и все, - говорю я. Потом добавляю разговорным тоном:

   - Зигфрид, я думаю, к чему это все ведет".

   - Не знаю, могу ли я ответить на этот вопрос, Роб.

   -  Если  бы  ты  мог,  я  бы тебя заставил ответить, - говорю я. У меня по-прежнему есть листок бумаги, который мне дала С.Я. Он дает мне ощущение безопасности.

   -  Я  думаю, - говорит он, - что куда-то это ведет. Я хочу сказать, что есть в вашем мозгу нечто такое, к чему вы не хотите возвращаться, но с чем связан сон.

   - О Сильвии, ради Бога? Это ведь было много лет назад!

   - Но ведь это неважно.

   - Дерьмо! Ты мне надоел, Зигфрид. На самом деле. - Тут я задумываюсь. - Слушай, я сержусь. Что бы это значило?

   - Как вы думаете, что это значит, Роб?

   -  Если  бы  я  знал, я бы тебя не спрашивал. Может, пытаюсь увильнуть? Сержусь, потому что ты подходишь близко к чему-то.

   -  Пожалуйста,  Роб,  не  думайте  о  процессе.  Просто скажите, что вы чувствуете.

   - Я чувствую вину, - говорю я, не отдавая себе отчета в том, что говорю.

   - Вину перед кем?

   -  Перед...  Не знаю. - Я поднимаю руку, чтобы взглянуть на часы. Очень многое  может  произойти  за двадцать минут, и я перестаю думать о том, от чего  хочу избавиться. Я играю сегодня днем и вполне могу дойти до финала, если сохраню сосредоточенность.

   - Мне сегодня придется уйти раньше, Зигфрид.

   - Вину перед кем, Роб?

   -  Не  помню.  -  Я глажу шею куклы и смеюсь. - Очень приятно, Зигфрид, хотя пока непривычно.

   - Вину перед кем, Роб?!

   Я кричу: "Вину за то, что убил ее!"

   - Во сне?

   - Нет! На самом деле. Дважды.

   Я  знаю,  что  дышу тяжело и сенсоры Зигфрида регистрируют это. Пытаюсь справиться  с  собой,  чтобы  у него не появилось каких-нибудь сумасшедших идей.  Мысленно  перебираю  все  сказанное только что. "Я на самом деле не убивал Сильвию. Но я устал! Бросился на нее с ножом!"

   Зигфрид  спокойно,  успокаивающе: "В истории вашей болезни сказано, что во  время  ссоры с подругой у вас в руке был нож, да. Но там не говорится, что вы на нее бросились".

   -  А  какого  же  дьявола  меня  тогда увезли? Просто повезло, что я не перерезал ей горло.

   - Вы на самом деле пустили в ход нож?

   - Пустил  в  ход?  Нет. Я был слишком сердит. Швырнул ее на пол и начал бить.

   - Если бы вы на самом деле хотели ее убить, вы бы пустили в ход нож?

   -  Ax!  -  Но  больше  похоже  на  "Йеч": это слово иногда передают как "пшав".  -  Хотел  бы  я,  чтобы ты там был, когда это случилось, Зигфрид. Может, ты бы уговорил их, и меня бы отпустили.

   Сеанс  идет  отвратительно. Я знаю: всегда ошибка рассказывать ему сны. Он  со  всех  сторон  их  обсасывает.  Я  сажусь,  презрительно  глядя  на придуманную Зигфридом обстановку, и решаю сказать ему прямо.

   -  Зигфрид,  -  говорю  я  ему,  - как компьютер ты хороший парень, и я интеллектуально наслаждаюсь нашими беседами. Но я думаю, а не исчерпали ли мы все возможности.

   |  Те, кто тоннели прорыли когда-то,

   |  Оставив их нам в наследство

   |  В звездных пещерах ваше богатство

   |  Искать мы кидаемся слепо

   |  Раны свои залечив и увечья,

   |  Мы снова и снова к звездам идем

   |  Из этих тоннелей ныряем мы в вечность.

   |  Вы в ней заблудились, но мы вас найдем,

   |  О, хичи...

   Ты  шевелишь  старую боль без необходимости, и я откровенно не понимаю, почему позволяю тебе делать это.

   - Ваши сны полны боли, Боб.