Врата

Я не особо разбиралась в японской мифологии, но кое-что Каэдэ рассказывала. Он мог быть кицунэ – лисом-оборотнем, принимающим человеческий облик. Вроде они принадлежали к тем видам, которые не считались однозначно злыми. Типа людей, только со сверхъестественной силой и иной моралью. Для начала уже неплохо: предложение выпить чай могло быть буквальным, а не поводом заманить меня на свою территорию.

– Ты дрожишь, – сказал он безэмоционально. – Отвести тебя к выходу?

– Да! – с жаром выпалила я, не веря своему счастью. – Да, пожалуйста!

– Хорошо, – склонил он голову. – Ты забыла рюкзак. Забери его, и я провожу тебя.

«К черту рюкзак!» – едва не выпалила я, но пожалела уложенные в него вещи. Все – проверенные временем, дорогие и качественные. Парень ничем не выказывал агрессии, и я рискнула кивнуть.

Пока мы шли, я искоса поглядывала на него. Странно, но даже выдающие его нечеловеческие атрибуты не вызывали отторжения. Как обод с ушками: мило, а не страшно. С хвостом было сложнее, но шерсть казалась такой шелковистой, что почти хотелось потрогать. Эту идею я отогнала подальше, однако любопытству потакала, продолжая коситься на него.

Небольшой домик с открытой верандой показался за поворотом. Около двери обнаружился мой рюкзак. Я подхватила его и повернулась к кицунэ с готовностью во взгляде.

Правда, готовность идти домой слегка уменьшилась под натиском интереса, и он, похоже, это уловил.

– Не передумала насчет чая?

Я переступила с ноги на ногу. По-хорошему, следовало поскорее вернуться в свой мир и забыть о произошедшем, как о страшном сне, но с другой стороны… когда еще мне представится шанс коснуться чего-то потустороннего? Неужели я вот так струшу и закрою глаза на творящуюся вокруг магию?

Я сглотнула и хрипло произнесла:

– Чай будет… уместен.

И осталась ждать снаружи. Зная, что он неподалеку и откликнется на зов, я спокойно сидела на веранде, не боясь попасться какому-нибудь хищнику на глаза. Да и он вскоре вернулся с двумя пиалами, одну из которых протянул мне, после чего грациозно опустился по ту сторону двери. Только, в отличие от меня, вытянувшей гудящие ноги, принял позу лотоса. Я украдкой любовалась изяществом его движений: где я держала пиалу за верхнюю часть пальцами обеих рук, чтобы не обжигаться, он справлялся одной ладонью, ловко изгибая кисть. По-простому отпивая чай, достаточно насыщенный и приятный на вкус, я чувствовала себя деревенщиной в сравнении с тем, как церемониально дегустировал напиток он. Покачав его, насладившись цветом и ароматом, едва пригубив и прижмурившись, чтобы различить оттенки вкуса. Я даже отвела глаза: процесс вдруг показался слишком интимным. А когда вновь рискнула покоситься, поймала прямой ответный взгляд и жутко смутилась.

Здесь и впрямь было холоднее. Мягкие сумерки, сгустившиеся в одно мгновение, принесли с собой снег. Вдали зажглись огни, и я напрягла зрение, но значительное расстояние не позволило различить источник. Ломота в ногах еще не прошла, так что шевелиться не хотелось, и я вяло отметила про себя, что по какой-то причине совсем не испугалась наступающего вечера. А ведь еще никак не могло темнеть, если только здесь, как в мире фейри, не искажалось течение времени.

– Что там? – спросила я молчаливого нелюдя, кивая на огни.

– Фестиваль, – сказал он. А после недолгой паузы добавил: – Хочешь посмотреть?

Глупо, но я хотела. Японские фестивали – красивые, колоритные праздники, а если еще с участием местных божеств – нечто незабываемое. Искушение было велико. Возможно, случись это со мной в другой жизненный период, не когда я предана, разбита и разочарована, я сделала бы другой выбор, поосторожничала, но чудо произошло именно сейчас.

И я согласилась.

А фестиваль действительно потрясал воображение. Такой красочный, много… людный, пожалуй, не подходящее слово, но за нежеланием искать другое сгодится. Кицунэ угостил меня яблоком в карамели и горячим напитком, напоминающим глинтвейн, и всюду провел меня, одним своим присутствием оберегая меня от навязчивого любопытства. Иногда в ход шел убийственный взгляд или танцующее на ладони синее пламя, но, так или иначе, я чувствовала себя в безопасности и беспрестанно крутила головой.

Стало совсем темно. За пределами освещенного пятачка палаток и флажков царила непроницаемая вязкая мгла. Я с тоской оглянулась на оставшийся позади праздник. Жаль, что этому приключению суждено закончиться.

– Смотри, – шепнул кицунэ на ухо.

Небо расцветили фейерверки. Не слишком зрелищные, всего-то рассыпающие искры, но у меня перехватило дух. Вся эта атмосфера, помноженная на внутренние переживания, вкупе с прекрасным завершением тронула до глубины сердца. Я поняла, что широко улыбаюсь, глядя в небо, хотя по щекам текут слезы, и сжимаю твердую мужскую ладонь. Сама не заметила, когда схватила его, а он почему-то позволил.