Врата ада

«Я стою на коленях перед вами, падре, но не подумайте, что это от слабости. Я сильная. Я верю в вас. Вы совершите для меня чудо, и я уже чувствую, как мое тело наполняется радостью. Я знаю, такие люди, как вы, способны совершать чудеса. Возможно, им это непросто, но они здесь именно для того, чтобы помогать нам в наших несчастьях. Я знаю, что случится. Слепые прозреют. Паралитики встанут на ноги. Я все это знаю. Я готова. Пришел час воскресения мертвых. Все они, один за другим, восстанут из-под земли. Я жду с нетерпением. И это будет значить, что Господь помирился с людьми. Ведь он оскорбил нас. Вы это знаете так же хорошо, как я. Смертью Пиппо он швырнул меня на землю и попрал ногами. Это жестоко, и я прокляла его. Но сегодня настал час прощения. Господь сам встанет перед нами на колени и извинится перед нами. Я буду долго смотреть на него, поцелую в лоб и все прощу. Именно тогда восстанут мертвые, и все завершится. Я радуюсь, предвкушая этот миг. Молюсь, чтобы этот день наконец наступил. Я полна сил. Надеюсь, это случится завтра. Я уже чувствую, как гудит земля. Мертвецы задвигались. Они готовятся, они вне себя от нетерпения. Остается всего несколько часов до того, как Господь предстанет пред нами. Мне не терпится увидеть, падре, как он преклонит передо мной колени и прольет слезы смирения».

Ранним утром, когда возле церкви появились первые прихожане, она спряталась от них и села, прислонившись спиной к церковной стене. Зазвонили колокола. Мало-помалу люди потянулись в церковь. Это были почти одни только женщины, в преклонных летах, местные старухи и торговки, они пришли к мессе, прежде чем отправиться на работу. Джулиана сидела на прежнем месте. Не стала присоединяться к другим. Подождала, пока все войдут и начнется месса. Лишь тогда она поднялась по ступенькам на паперть и застыла в проеме высоких бронзовых дверей, чтобы издали понаблюдать за молодым священником. Вот он, перед алтарем, с сосредоточенным и суровым видом — таким она себе его и представляла. Она не вошла. «Я не буду принимать причастия, пока Господь не попросит прощения», — подумала она. Ненависти в ней не было. Она просто ждала, чтобы закончилась месса, как мать ждет у школы своего ребенка после окончания уроков.

И вот зазвучал орган. Женщины, одна за другой, стали выходить из церкви. Джулиана вошла, пробираясь сквозь идущих ей навстречу людей. В церкви осталось с десяток человек возле алтаря. Священник давал каждому облатку. Она села на скамейку в первом ряду, спокойная, полная доверия. «А ведь орган сегодня звучит во славу этого дня», — подумала она.

Наконец церковь опустела. Она еще подождала, сидя в первом ряду, точно прихожанка, погруженная в свои мысли. Когда, кроме нее и священника, в церкви не осталось никого, она встала и подошла к нему.

— Дон Маринуччи, я Джулиана.

Он молчал. Только с удивлением взглянул на нее, ожидая объяснения, он понятия не имел, кто она такая.

— Вы совершите чудо, — продолжала она. — Я пришла сказать вам об этом. Прикажите моему сыну подняться, и он встанет, пойдет вновь. Пора.

Священник понял, что перед ним страждущая душа. Он посмотрел на женщину ласково, взял ее руки в свои и постарался передать ей свое спокойствие.

— Что случилось с твоим сыном? — тихо спросил он.

— Он был мертв, — ответила она. — До вчерашнего дня. Но это больше не важно, ведь Бог попросит у меня прощения. Я поцелую его в лоб, и он перестанет стыдиться. Мертвые восстанут.

— Что ты говоришь? — спросил священник со страхом в голосе.