Врата Аида

Он, в общем-то, не удивился, когда поиск снова ничего не дал; лишь тяжело вздохнул, как человек, обреченный на бессмысленные старания.

— Включи сирену, посигналь им пару раз. Должны очухаться.

Русские в своем стиле — потеряли оба двигателя, попросили помощи, но не дождались и напились до отключки.

Резкий, пронзительный рев разнесся над водой. Капитан подстроил резкость. На борту траулера никаких шевелений. Не иначе как эти пропойцы набрались так, что все вырубились. Вариант оставался только один: высаживать группу досмотра. Вот только как это сделать, если борт траулера возвышается над его головой на добрых тридцать футов?

И тут Рампмиллер увидел его — свисающий с кормы посадочный трап. Похоже, русские предполагали, что не все пройдет гладко, и, прежде чем напиться до потери пульса, сбросили-таки трап.

— Полный вперед! Досмотровой группе приготовиться!

Капитан застегнул ребристый ремень, обязательный атрибут при проведении высадки на корабль-нарушитель. Все происходящее ему решительно не нравилось. Забраться по веревочной лестнице на оказавшийся в беде корабль — дело, в общем-то, привычное, но с этим траулером что-то было не так, что-то, не поддающееся объяснению.

Впервые за время службы капитан снял с предохранителя штатную «беретту» флотской модели и, убедившись, что обойма снаряжена полностью, засунул пистолет за пояс.

От того, что они поднялись на борт русского траулера, ничего не изменилось; с палубы корабль выглядел таким же брошенным, как и с мостика «Рейнолдса». Люки грузовых трюмов оставались открытыми, и запах почти испортившейся рыбы смешивался с протестующими криками птиц, недовольных тем, что их отогнали от единственного, пожалуй, во всей северной части Тихого океана источника бесплатной еды. На палубе никого не было, как, впрочем, и за стеклом мостика.

Рампмиллер, наверное, и сам вряд ли смог бы объяснить, почему, отдавая распоряжения, перешел на язык жестов. Следуя его командам, пять человек группы разошлись по судну. Через несколько минут вернулся первый помощник, старшина Уилсон.

— Сэр, вам стоит на это взглянуть.

— Что…

Но Уилсон уже повернулся к нему спиной, а ветер подхватил слова и унес в безбрежную ширь океана.

Поначалу Рампмиллер решил, что его предположение насчет пьянки на борту полностью подтвердилось — в случае с русскими обычно так и случалось. Люди лежали в луже засохшей крови, всего восемь человек, и у каждого как будто по два рта, причем нижний кривился в глумливой ухмылке.

Капитан стиснул зубы, поняв, что у всех перерезано горло.

Секунду он боролся с тошнотой, потом с натугой сглотнул, втайне надеясь, что сохранил хотя бы видимость хладнокровия в присутствии младшего по званию.

— Соберите досмотровую группу и обыщите все судно. Стрелять без предупреждения, даже если кто-то просто посмотрит исподлобья.

Лейтенант уже начал поворачиваться, но остановился и спросил:

— Трюмы тоже, сэр?

Чего Рампмиллер никак не хотел, так это чтобы от его людей несло рыбой.

— Не надо. Люки закрыть. Чтобы ни туда, ни оттуда. Отбуксируют траулер в порт, там их и осмотрят.

Уилсон проревел команды в мегафон, и Рампмиллер услышал, как загрохотала под ногами бегущих стальная палуба. Он перевел дух и, почувствовав себя немного лучше, огляделся. Судя по тому, что рядом находился камбуз, это была столовая. На пластиковой обивке столов темные пятна от сигарет и перевернутые пепельницы. По полу в такт качке катаются несколько стаканов. Сколько человек находилось на траулере, капитан не знал, но он знал другое — такого рода суда проектируются в расчете на максимальную механизацию при минимальной численности экипажа. Возможно, здесь, в этой липкой луже крови, лежала вся команда.

Он покачал головой.

Невероятно.

Если вся команда здесь, то кто управлял кораблем, пока его экипаж резали, словно скотину? Кто послал сигнал SOS?

Переступив через комингс, Рампмиллер прошел в камбуз. В раковине из нержавейки восемь тарелок. Рядом — почти целая бутылка. Даже не читая кириллическую надпись на этикетке, он понял — по крайней мере, отчасти его первоначальное предположение верно.

В воздухе явственно ощущался запах горелого, перебивавший другой, тошнотворный, металлический запах засохшей крови. Не марихуаны. Этого дерьма он нанюхался, когда служил на Восточном берегу, где еще несколько лет назад каннабис перевозили тюками, а погони за наркокурьерами были обычным делом. Береговая охрана сжигала столько контрабанды, что специфический душок запомнился надолго. Здесь воняло чем-то другим. Скорее уж серой, может быть, горелыми спичками. Только вот что странно — сильнее всего запах чувствовался вблизи некоего подобия сада камней в уголке, где круглые белые камешки окружали пару растений жутковатого вида. Камни и декоративные растения на рыболовецком траулере? Может, так пожелал капитан? Так или иначе, проблема сейчас не в камнях и не в страшноватых деревцах.

Больше здесь не было ничего. Ничего, что подсказало бы, как погибли люди и почему брошено судно.