Врата Аида

По словам все того же представителя правительства, в качестве «акта доброй воли» президент намерен помиловать тех, кто обвиняется в преступлениях, связанных с сохранностью ресурсов: например, воспрепятствование доступу к нефтяным полям и проникновение на территорию заповедников и приковывание себя к подлежащим вырубке деревьям. На вопрос о том, относится ли это помилование к совершившим преступление насильственного характера, конкретного ответа от представителя Белого дома не последовало.

Сенатор Сотт (штат Массачусетс) назвал это заявление «ужасающе очевидной и циничной попыткой заклятого врага окружающей среды завербовать себе сторонников из числа тех, кого он долго игнорировал».

О том; где именно в Вашингтоне пройдет конференция, будет объявлено позже».

Насупившись, словно учительница начальной школы, пытающаяся вдолбить что-то самому слабому из своих учеников, Мария бегло просмотрела статью.

— Ну и?..

— Он, наверное, рехнулся, — сказал Джейсон. — У него не больше шансов помириться с этими людьми, чем у тебя — утихомирить гремучую змею.

Отложив наконец газету в сторону, она посмотрела на него с некоей смесью досады и изумления.

— Кто «рехнулся» — ваш президент? А ведь вы так оскорбились, когда мы, европейцы, первыми это заметили. Думаешь, он сильно отличается от любого другого политика? Да каждый на его месте был бы готов простить самое массовое убийство в вашей истории, если бы полагал, что это поможет ему переизбраться на новый срок.

— Как Джимми Картер, пытавшийся договориться с Ираном об освобождении американских заложников? Следующие выборы он проиграл, осмелюсь напомнить.

Она улыбнулась.

— Возможно, такова теперь твоя роль — давать политические советы?

Женщина встала, прошла к столу с блюдами, выбрала грушу и вернулась обратно. Прежде чем сесть, с наслаждением впилась в фрукт зубами.

— И что ты предлагаешь?

Питерс положил газету на стол, сочтя тему исчерпанной.

— Если Эдриан и я отправимся…

Она протянула ему грушу.

— Если ты, Эдриан и я отправимся.

Груша растеклась во рту сочным сиропом. Как и большинство итальянских фруктов, она была свежей, ароматной и в должной степени зрелой — такой вкусной, что у Джейсона зародилось подозрение: а нет ли у итальянцев специального агентства, которое производит синтетические фрукты. Ничего более вкусного от Матушки Природы пробовать ему еще не доводилось.

Проглотив кусочек груши, он сказал:

— Смотри сама. Эно был прав: если газ поступает из Кум или Байи, кто-то должен за этим присматривать.

— Это уже факт?

Не замеченный ни Джейсоном, ни Марией, из своего укрытия в дальнем конце зала, где он также «читал» газету, появился Эдриан.

— Да уж, бдительность — на самом высшем уровне, — промолвил он с тайным злорадством. — При желании тебя уж с дюжину раз можно было убить. Совсем не обращаешь внимания на то, что творится вокруг. — Он указал на наполовину съеденную грушу. — Или слишком занят поглощением запретных плодов в этом саду?

Шотландец был прав: Джейсон едва замечал других посетителей столовой, любым из которых мог оказаться сам Еглов, укрывающийся за экземпляром «Ла Републики». Он чувствовал себя таким умиротворенным, таким счастливым после ночного секса, что немедленно позабыл о темном мире, где невнимательность зачастую влекла за собой необратимые последствия.

Пока Эдриан запечатлевал покровительственный поцелуй на щеке Марии, Джейсон осмелился вообразить себе, всего на секунду, жизнь, в которой не нужно было, рискуя свернуть себе шею, оглядываться через плечо. Жизнь… во многом похожую на ту, которой он и Лорин планировали жить прежде, чем ее у него забрали.

Размышления разбились, как оброненный на кирпичный пол хрустальный бокал, когда Джейсон понял, что Грэм о чем-то его спрашивает.

— Профессор Каллиджини вам хоть как-то помог? Стало быть, можем ехать? Куда? В Байю? Нам понадобится специальное снаряжение?

Последний вопрос окончательно вернул Питерса в суровую реальность.

— Согласно последним данным геологоразведки, с газом там все о’кей. Однако же, дабы исключить даже малейший риск, я попросил Марию заказать парочку воздухосборников. Они будут ждать нас на месте.

— И что же это за «место»? — пожелал уточнить Эдриан.

— Неаполь. Мы можем быть там всего через несколько часов.

Они уже выходили из зала, когда Джейсон оглянулся на стул, на котором осталась лежать «Геральд трибьюн». Было что-то такое в этом собрании в Вашингтоне… что-то… Мысль еще не созрела, и торопить ее не стоило. Опыт подсказывал, что, дойдя до нужной кондиции, она сама упадет из подсознания.

Он лишь надеялся, что это случится не слишком поздно… для чего?

Глава 33

Тэйлор-стрит, 114

Квинс, Нью-Йорк

Тот же день