Врата Анубиса

– Эй, старина! Возникли затруднения? – радостно заорал он. – Что, нет ни пенни на пиво? На вот, возьми. Когда Монингстар пьет – пусть каждый пьет. – Он высыпал пригоршню медяков в карман Дойля. – Ну же, входи.

Монингстар опустил огромную ручищу на спину Дойля и втолкнул его внутрь.

Он уселся за столик напротив Беннера. Причем, когда садился, он намеренно стукнул дулом замаскированного пистолета о край стола.

– Здесь пистолет, – сказал он. – И он нацелен, как ты можешь без труда заметить, прямо тебе в сердце. Теперь мне хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы.

Беннер в ужасе уставился на него и, дико путаясь и спотыкаясь, забормотал нечто не слишком вразумительное:

– О Господи! О, Брендан… Не надо, не мучай меня… Ты… ты настоящий? Я хочу сказать… тогда… там… Боже правый, ты не призрак? Скажи же, ну, скажи хоть что-нибудь, черт побери!

Дойль устало покачал головой:

– Ага. Скажу. Я было подумывал стать призраком – специально чтобы доставить тебе удовольствие. Да, это неплохая шутка – стать призраком. Ну, хватит. Возьми себя в руки. Я вполне реален. Разве привидения пьют пиво? – Дойль продемонстрировал этот трюк, не отводя взгляда от Беннера. – Очевидно, ты знал, что я был застрелен в воскресенье. Скажи мне, кто это сделал и почему, и кто еще шатается по окрестностям, насвистывая «Yesterday»?

– Они все, Брендан. Все мальчики Дерроу перенеслись обратно вместе с ним. Мотив – это пароль. Это как те три ноты, которые насвистывали в «Вестсайдской истории».

– Дерроу?.. Он опять здесь? Я думал, обратный прыжок сработал.

– Это тот, в котором ты участвовал? Конечно, сработал. Все, кроме тебя, превосходно вернулись назад. Нет, мне никогда не понять, почему ты захотел остаться здесь, Брендан.

– Я и не хотел. Меня похитил чокнутый цыган. Но погоди, что это ты говоришь? Если обратный прыжок сработал, то как Дерроу мог оказаться здесь? Еще один прыжок? Нет, невозможно… Разве он нашел новые дыры?

– Нет. Зачем они ему нужны? Все очень просто. Вся эта затея с речью Кольриджа… не более чем счастливая возможность финансировать тот проект Дерроу, ради которого все и делалось. А Дерроу намеревался переместиться сюда – в этот тысяча восемьсот (черт бы его побрал!) десятый год – навсегда. Он нанял телохранителей, сообразительных парней без комплексов, – как раз на эту-то работу меня и взяли, и как раз об этом я тебе тогда не сказал, вспоминаешь? А затем он заметил, что старина Кольридж толкает речь в Лондоне как раз тогда, когда действует дыра. У него как раз возникли некоторые затруднения с финансированием своего любимого проекта. И вот он нашел решение – получить миллион с головы от десяти чудаков, помешанных на искусстве, и отправить их послушать Кольриджа. А еще он решил, что ему нужен специалист по Кольриджу для этой затеи, и именно поэтому он тебя и нанял. Но все это время главная э-э… цель была вернуться назад – только он и его обслуживающий персонал – и поселиться здесь. Поэтому, когда группа Кольриджа вернулась в 1983-й, он быстренько затолкал их всех в машины и затем установил параметры для еще одного прыжка обратно в тот же самый сентябрь, в первую дыру, и мы прыгнули опять. Но на этот раз мы прибыли в середине дыры – примерно через час после того, как вы… мы поехали посмотреть на Кольриджа. Потом мы убрали все следы нашего прибытия и ждали, пока два экипажа приедут обратно – минус эксперт по Кольриджу. Потом подождали, пока дыра захлопнется. – Беннер ухмыльнулся. – А занятно бы было заявиться в «Корону и якорь» и посмотреть на самих себя. Два Беннера и два Дерроу! Дерроу даже подумывал так и сделать, а заодно посмотреть, как тебе удалось удрать в самоволку, но он решил, что изменить даже самую маленькую частицу истории слишком рискованно.

– Итак, почему же все-таки Дерроу хотел, чтобы меня убили? – нетерпеливо потребовал Дойль. – И если Дерроу настолько уж беспокоится о неприкосновенности истории, то почему он похитил Вильяма Эшблеса?

– Эшблеса? Это тот ничтожный поэт, о котором ты писал? Мы не имеем с ним ничего общего. А почему ты спрашиваешь, разве он не где-то поблизости?

Похоже, что Беннер говорит искренне.

– Нет, – сказал Дойль. – Теперь совсем простой вопрос. Почему Дерроу хочет видеть меня мертвым?