Врата Анубиса

Дом завибрировал, словно в недрах его кто-то начал играть на органе похоронную мелодию в регистрах, слишком низких для человеческого уха, и откуда-то издалека послышалось высокое, монотонное пение. Цепь на ноге Дойля зазвенела, обжигая ему лодыжку.

– Где он? – рявкнул Бургхард.

Все произошло почти мгновенно. Свечи в деревянных канделябрах засияли и рассыпались каскадом обжигающих брызг, словно фейерверк на Четвертое июля, пустив плавать по залу багровые огненные шары и заполнив его клубами зловонного дыма; столы буквально взорвались, расшвыряв во все стороны еду, посуду, бутылки и посетителей. Оглядевшись в полной растерянности по сторонам, Дойль заметил, как над головой Боуза-трактирщика появился длинный, извивающийся белый жгут, напоминающий смерч. Дойль перевел взгляд на корчившихся среди обломков посетителей – такие же жгуты тянулись к голове каждого из них.

Вдрогнув, он задрал голову вверх, однако ничего такого над ним не обнаружилось, так же как и над его спутниками.

Должно быть, подумал он, это цепи защищают нас от дьявольских штучек Ромени. Опустив взгляд, он увидел, что его цепь рассыпает по полу золотые искры; казалось, и у его спутников к ноге привязано по бенгальскому огню.

Разлетевшиеся в щепки столы начали собираться снова, образуя человекоподобные формы – они бестолково метались в клубах багрового дыма, задевая деревянными руками людей, стены и друг друга.

– В круг! – вскричал Бургхард, и Дойль оказался втиснутым между Лонгвеллом и Стоуэллом. Члены Братства Антея обнажили мечи и кинжалы, и хотя Дойль не был уверен, что с такими колдовскими отродьями можно справиться земным оружием, он все же наклонился и вытащил меч из ножен посетителя, споткнувшегося и рухнувшего на пути к двери.

Белые жгуты быстро вытягивались вверх, сходясь к одной точке потолка, где начал расти пузырь такой же белой субстанции. Дюжина людей, головы которых оказались соединены этой омерзительной паутиной и которые до этого момента стояли или лежали, – вдруг одновременно обратили безумные, пустые глаза на вставших в круг у двери. Деревянные увальни тоже застыли, словно прислушиваясь, и уже осмысленно повернулись к членам Братства и осторожно, как бы с опаской, двинулись на них.

Один из них остановился перед Бургхардом и замахнулся ножкой от стола, служившей ему рукой, но, прежде чем он нанес удар, Бургхард сделал выпад и ударил мечом по его плечу – деревянная рука отделилась от торса-столешницы и со стуком рухнула на пол.

Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, Дойль нырнул вперед и погрузил острие меча в живот другой деревянной твари. Ногу его свело такой болью, что из глаз потекли слезы, но его противник рассыпался по полу охапкой дров. Последующая схватка показала, что с деревянными людьми вполне можно справляться, и хотя Стоуэлл упал, оглушенный ударом дубовой руки по голове, а правая рука Дойля оказалась почти парализованной, после того как ему врезали по плечу, спустя всего пару минут они превратили в бесполезные обломки всех, кроме одного – тот, обнаружив, что остался один, повел себя совершенно по-человечески и ретировался в открытую дверь.

Хотя багровые огненные шары и подожгли зал в одном или двух местах, свечи вновь горели обычным светом, а едкий дым почти рассеялся.

– Он где-то в доме, – прохрипел Бургхард. – На кухню, только держаться всем вместе! – И шагнул вперед.

– Стой! – послышался хор безжизненных голосов, и прилепившиеся к головам Боуза и дюжины его незадачливых посетителей белые пуповины подняли их с пола. Некоторые держали в руках мечи или кинжалы, остальные – включая компанию дородных леди – подобрали с пола по тяжелому деревянному обломку.

Дойль посмотрел вверх, туда, где сходились белые жгуты, и увидел, что выросший на потолке белый пузырь превратился в огромное лицо без глаз, а жгуты тянутся вниз из его открытого рта.

– Дойль, – неправдоподобно в унисон произнесли все нападавшие, – забирай остатки своих людей и попробуй бежать отсюда так, чтобы мой гнев не смог найти тебя.

– Верно, Бургхард, – произнес Дойль, стараясь не выдать паники, – чародей скорее всего на кухне, где есть и огонь, и горячая вода, и что еще может понадобиться ему для его черных дел.

Дойль, Бургхард, Лонгвелл и еще один член Братства, невысокий, коренастый парень, рванулись к двери на кухню, но были остановлены трактирщиком и остальными.

Дородная леди замахнулась на Дойля, и тот с трудом увернулся от прямого левой, выбив концом меча из ее правой руки увесистый деревянный обломок, и почти мгновенно парировал выпад меча, нацеленный ему в грудь. Его тело рефлекторно качнулось вперед в ответном выпаде; в самый последний момент он опомнился и ударил в живот нападавшего не острием, а эфесом.