Врата Европы. История Украины

Поводом для вспышки возмущения стала коллизия того же рода, что и во время первого казацкого восстания — Криштофа Косинского в 1591 году. Магнат позарился на земли мелкого шляхтича-украинца Богдана Хмельницкого. Ему было за пятьдесят, и никто бы не заподозрил в нем руководителя будущего восстания — Хмельницкий служил королю верой и правдой, бился с турками, отведал плен, в 1637 году занимал должность войскового писаря. Когда его хутор отняли люди Александра Конецпольского, что правил на Украине несколькими староствами сразу, пожилой сотник без толку таскался по судам. Более того, влиятельные враги заперли его в тюрьму. Он бежал и подался на Запорожье, где непокорным сечевикам только вождя и не хватало — они избрали его гетманом. Это было в марте 1648 года. “Золотому покою” настал конец, грянула “Великая казацкая война”.

До этого момента все напоминало предыдущие восстания, однако Хмельницкий действовал не по шаблону. Перед тем как повести запорожцев на север, где их ждали не только богатые города и местечки, но и коронная армия, он поехал за помощью на юг. Нарушая привычные представления о степном фронтире, гетман предложил союз крымскому хану. Ислам-Гирей сам в поход не выступил, но дал добро ногайцам, кочевавшим к северу от Перекопа. Казаки одержали первую победу. Стереотип нашего времени рисует казака верхом на резвом скакуне, но в середине XVII века он обычно дрался пешим. Конницы на Запорожье почти не было, потому что ее содержание стоило довольно дорого. Только шляхта могла позволить себе боевого коня и еще одного-двух на смену. Наездники-татары прикрыли казаков с этого фланга. Теперь войско могло не только осаждать пограничные города с их примитивной фортификацией и отражать атаки в укрепленном лагере, но и выйти на битву с коронной армией.

Заключенный Хмельницким союз незамедлительно оправдал себя. В мае 1648 года украинско-татарские силы разбили два польских соединения: на Желтых Водах, у северной границы “запорожских вольностей”, и под Корсунем, на Киевщине. Помимо ногайской конницы (около четырех тысяч человек), успех восставшим обеспечил переход на их сторону реестровых казаков (около шести тысяч), что служили под знаменем Короны. Постоянно дислоцируемая на Украине польская армия была уничтожена. Двое главнокомандующих (великий и польный гетманы), а с ними и сотни офицеров попали в татарский плен.

Речь Посполитую словно громом поразило, гетман же и войсковая старшина поражались тому, как им везло. Хмельницкий просто не знал, что делать дальше. В июне, пока его враги не могли собраться с силами, он уехал в Чигирин — обдумать в тишине обстановку. А вот повстанцы передышки не желали. Пока старые казаки собирались у Белой Церкви, народ взялся за оружие по всей Украине. Вдохновленные вестями о победах запорожцев, крестьяне и мещане развернули партизанскую войну против частных магнатских армий, стали нападать на латифундии, мстить господам и охотиться на ксендзов. Но больше всего от гнева украинского простонародья летом 1648 года пострадали евреи.

В первых письмах, которые Хмельницкий адресовал различным сановникам после начала восстания, мелькают и арендаторы-евреи. Гетман жаловался на “несносные кривды”, что причиняли казакам воеводы и старосты, полковники — командиры реестровых казаков — “и даже евреи”. Хмельницкий никак не считал их главными врагами, упоминал их мимоходом, но вот у повстанцев на Правобережье, где в июне начались массовые погромы, было другое мнение. Нападения на евреев часто заканчивались убийством (особенно мужчин) и к осени 1648 года привели к исчезновению десятков общин. Количество жертв установить нельзя, поскольку нет точной статистики по воеводствам перед началом восстания, но историки сходятся на числах от 14 до 20 тысяч человек. Для Украины того времени это очень много. Несмотря на бурный экономический рост, плотность населения страны в XVII столетии была довольно низкой.

Украинские и еврейские ученые прошлого века немало потрудились над освещением социальной подоплеки этнорелигиозного противостояния на берегах Днепра. В городах купцы и ремесленники-евреи составляли конкуренцию христианам, крестьяне ненавидели арендаторов — посредников между ними и знатью. Это взвинтило градус насилия. Но и религиозный фанатизм отбрасывать никак нельзя. Вера служила одной из основ идентичности тех и других. Неслучайно самый известный свидетель этих погромов, Натан Ганновер, именовал врагов на иврите “греками”, указывая на их конфессию, а не этнос. Некоторые повстанцы полагали необходимым обратить уцелевших евреев в православие. Насильное крещение спасло жизни многих людей. Кое-кто из выкрестов сделал карьеру в рядах запорожцев, другие вернулись к иудаизму, когда гроза миновала.