Врата Кавказа

Свободные от занятий дни, которые выпадали при непогоде, у егерей уходили на добычу дичи в окрестностях. Карягин, Верёвкин, Лазарев – все любили это занятие и поясняли подчинённым необходимость охотничьих навыков:

– И это наше дело – дело егерей! Мы не должны ждать, когда повар нам щи сварит. Наша служба необычна, и питаемся мы тоже необычно. Оторванные от тылов, мы должны уметь обеспечить не только себя, но и другие пехотные и артиллерийские подразделения.

К вечеру, как правило, дичи добывалось столько, что хватало на несколько дней и егерям, и мушкетёрам.

Осенние дни 1795 года в Моздокском лагере прошли в бесконечной и, казалось, безостановочной муштре. К учениям егерей присоединился Тифлисский мушкетёрский полк, и командиры обоих подразделений отрабатывали приёмы совместных действий в атаке и обороне. Помимо наступления «через подразделение», чисто егерским приёмом было действие рассыпной шеренги стрелков, поддерживаемой резервом. При необходимости стрелки выстраивались в две шеренги, а их место занимали егеря из резерва. Кроме основных пехотных экзерциций, егеря должны были «проворно маршировать», строя четырёхрядную колонну; при этом «проворно заряжать, смело и с цельным прикладом стрелять»; уметь рассыпаться в одну шеренгу для стрельбы. Обычно же егеря строились в две, реже – в четыре шеренги и вели наступление с пальбой через плутонг[27], через дивизион или через ряд. Колонны должны были уметь «поспешно и твёрдо» двигаться и разворачиваться в линии, отстреливаться на ходу от иррегулярного противника.

Кроме стрелковой и строевой подготовки, войска Кавказского корпуса учились атаковать укрепления и быстро рыть траншеи для удержания захваченного места. Построенные в каре полки и батальоны отрабатывали движение «вольным шагом» и стрельбу, при которой первая шеренга никогда не садилась на колено.

При обычном для егерей построении в две или четыре шеренги на этих совместных учениях егерям Верёвкина и Карягина на этих учениях пришлось отойти от привычной тактики. В эти дни плутонги строились в три шеренги, так как построение фронта осуществлялось совместно с мушкетёрами. Темпы «обыкновенного» и «скорого» шагов в атаке соответствовали темпам гренадёр и мушкетёров – 80 и 120 шагов в минуту, и только егерями применялся так называемый «резвый шаг», или бег.

В конце учений, когда бездушное кавказское солнце, иссушившее степь, устало клонилось к горизонту, Карягин со своей ротой продемонстрировал перед мушкетёрами егерские построения и новые приёмы. Первый заключался в наступлении «через плутонг», когда половина плутонгов выбегала вперёд и образовывала цепь, а сомкнутые плутонги двигались в 60 шагах за цепью.

– Если оказалось, что в шестидесяти шагах из-за порохового дыма ничего не видно, то применяется другой маневр, – пояснял Карягин. – Егеря строятся в цепи, наступающие одна через другую. Задняя же половина плутонгов, то бишь третий и четвёртый ряды, по-прежнему двигается в сомкнутом строю. Там, где движение развёрнутой цепью невозможно, например в густом лесу, на болотах или в городе, егеря движутся друг за другом «змейкой».

Не успел Карягин договорить, как к нему на взмыленной лошади подъехал гонец.

– Послание от генерал-аншефа Гудовича! – кратко отрапортовал посыльный и протянул конверт. – Майору Карягину срочно велено явится в Кизляр, в ставку!

Пока Карягин читал приказ, к нему подъехали Верёвкин, Лазарев и генерал-майор Савельев.

– Иван Дмитриевич, и вы здесь? – удивился Карягин, узнав ещё одного героя штурма Анапы.

– Ветры на Кавказе к зиме меняются, – с некоторой загадкой в голосе сообщил Савельев. – Гудович готовит большой парад, и нам быть во главе его. Я, собственно, за вами, Павел Михайлович. Прибыл из Астрахани, с предписанием вернуться в Кизляр в вашем сопровождении, милостивый государь, и подполковника Верёвкина. Третий и четвёртый батальоны Кубанского егерского корпуса должны выступить в ставку Гудовича не позднее двух недель. Полковник Лазарев позаботится об исполнении этого приказа, вы же поедете со мной в ставку. Гудович готовит кулак из проверенных в деле подразделений. Правда, для каких целей – говорить пока не велено. Однако же Кавказ более таким не останется. Поменяется всё. Главное – горские народы узнают, что мир и согласие ведут к процветанию.

– Что ж, на рассвете выезжаем! – с нескрываемой радостью согласился Карягин. – А пока извольте в мою палатку – поделитесь столичными новостями.