Врата Лилит (Проклятие Художника)

— Аборт… Какай такой «абортажный»? — еле выговорила Снежана — она явно была не очень сильна в истории.

— Да не «абортажный», а «абордажный» — рассмеялся Ганин, схватившись за живот. — От слова «борт». Это когда корабль с кораблем сцепляются бортами и обе команды нападают друг на друга в рукопашной схватке. Обычно так делают, чтобы не топить чужой корабль, чтоб имущество не пропадало зря. Между прочим, в таком бою погиб знаменитый адмирал Нельсон при Трафальгаре. Какой-то французский матрос подстрелил его, сидя на мачте своего корабля… Так вот, князь Василий взял со своими матросами на абордаж турецкий корабль, а вот видишь — какой-то турок ссек ему полуха. Он получил орден Андрея Первозванного — высшую морскую награду, а уже во вторую войну с турками умер от сыпного тифа…

— А вот это… Снеж, иди сюда, вот, смотри! А вот это его отец — князь Николай Андреевич. Смотри, какой важный! Он был одним из высших чинов при Елизавете Петровне и Петре III. Был дипломатом, знал хорошо несколько языков. Правда, ему не повезло. Когда Екатерина II пришла к власти, его, увы, — тут Ганин крякнул, сделав выразительный жест руками, — убрали. Доживал он свои годы в этом поместье и писал мемуары, потом стал много пить, гулять, да потом нашли его в пруду утопшим…

— А вот прекрасная Лизет. Смотри, какие у неё лукавые глазки! Роковая женщина была. Скольких мужчин соблазнила! Граф Ридигер, местная знаменитость, и какой-то заезжий штабс-капитан стрелялись из-за неё даже насмерть, да и не только они. А она, представляешь, дожила до глубокой старости и под старость сошла с ума — разговаривала вслух со своими бывшими любовниками, как с живыми…

— А вот малыш Никита. Он, бедняга, зимой заигрался с ребятами деревенскими, угорел, наелся снега, ну и помер…

Снежана всхлипнула и прослезилась — вид пухленького черноволосого мальчика в коротеньких бархатных алых штанишках до колен с бантами, такой же курточке и туфельках, в белоснежных гольфах, вызывал у неё живое сострадание. Рядом с мальчиком лежала большая собака породы «колли», которую он поглаживал. Его глазки были такие веселые, такие жизнерадостные…

— Жалко… мальчишечку… — еле выговорила Снежана, утирая слезы руками.

— Самое интересное, Снеж, что портрет написали буквально за пару месяцев до смерти, чуть опоздали бы — и не осталось бы от Никиты Барятинского ничего! Портрет же не фотография! Хорошо, если две-три штуки за всю жизнь сделают…

— А это кто? — вдруг резко спросила Снежана, подойдя к другому портрету. — Фу, лица такие смазливые, как у плейбоев… Бабники, наверное, жуткие!

— А-а-а! Верно заметила! — довольно воскликнул Ганин. — Это сами что ни на есть известные Барятинские. Большинство князей были служаками средней руки, а то и вообще не служили — жили в свое удовольствие, тихо да мирно, а вот эти — два братца-акробатца, Снеж, были сами что ни на есть роковые мужчины: тайные фавориты самой императрицы Екатерины! Екатерина была на редкость любвеобильная женщина, и причем чем старше она становилась, тем более была неразборчивой в связях. Если вначале у неё были постоянные партнеры, которые были и великими полководцами и государственными деятелями — братья Орловы, Григорий Потемкин Таврический, например, то потом… — Ганин смешно махнул рукой в воздухе. — Кроме официальных ещё было куча неофициальных, тайных, о ком мало кто знал тогда… Вот эти два брата — из этой чертовой дюжины! Михаил и Алексей — прошу любить и жаловать!

Снежана с нескрываемым интересом вглядывалась в моложавые лица, вальяжно развалившихся уже немолодых мужчин, одного — на диване, другого — на кровати. Оба были полуобнажены, в каких-то простынях вместо одежды, с венками на головах. Один держал в руке тучную кисть винограда, а другой — лиру. У обоих лица были изнежены, напомажены, как у дам, видно, что и глаза и губы подкрашены, грудь у обоих была безволосой, кожа — нежной, глаза — масляные, с сладострастным огоньком. Снежану передернуло. Казалось, эти молодчики глядят на неё и прямо через полотно портрета мысленно раздевают её — взгляд их был до отвращения непристоен и гадок, а издевательские ухмылки и того хуже…

— А что это они одеты как-то странно — без париков, венки, простыни… — не в силах оторваться от портретов, произнесла Снежана.

— А… — Ганин просто светился от счастья — он обожал демонстрировать на людях своих познания. — Это они в образе античных богов: тот, что с виноградной кистью — это Дионис, а с лирой — Аполлон. Такие портреты называются аллегорическими. Наполеона так рисовали часто, королей и королев… При дворах того времени были очень распространены маскарады, когда все участники одеваются в различные костюмы. Например, знаменитый Король-Солнце Людовик XIV обожал принимать на себя образ именно Аполлона — бога солнца и красоты, покровителя искусств у греков, — у него было очень красивое тело в молодости, вот и эти…

— Ну и взгляды же у них, Леша! У меня такое чувство, что они прямо через портрет видят меня голой! Фу… — по лицу Снежаны пробежала гримаса отвращения.