Врата победы

   И фрицевские танки по площади ползают - три "горыныча", огнеметных, еще один паленый от нас стоит метрах в ста, удачно его из "рыси" достали. Мы лежим, на пожар смотрим. Дом каменный, а горит внутри как керосиновый склад - пламя из окон, и над крышей! И немецкие танки плюют в окна огнем, еще добавляют! Нам их ничем не взять - для "рыси" и РПГ далеко, артиллерии нет, Т-54 еще вчера три штуки было, вместе с нашей ротой, час назад последний из них "фауст" в борт словил - чем ближе к центру, тем сильнее фрицы сопротивляются, стреляют из каждого окна, из каждой подворотни, из-за каждого угла, и не только ружейно-пулеметным, легких самоходок у немцев много, и зениток тут в каждом сквере натыкано - вон и тут, за деревьями батарея стояла, ее наши минометами накрыли хорошо. Трупы на площади, особенно у обращенного к нам торца горящего дома - ворота там, из которых сразу взвод немцев выскочил, как мы подошли - и прямо под наши пулеметы, тут дистанция метров полтораста - кто назад не заскочил, те так и валяются. Не просто солдаты, эсэс, раз своих не пожалели, поджигатели - ранцевый огнемет вижу, у одного из дохлых. На такое взглянуть, и никакой пропаганды не надо - вот они, фашистские зверства, в натуре!

   На крышу горящего дома какое-то шевеление - видно плохо, из-за пламени и дыма, и дальний от нас конец. И вниз тело летит, затем еще одно, и еще. Сами прыгают, чтобы не сгореть - на асфальт и камни, с крыши шестого этажа! Лейтенант, точно там наших нет? Сказано же, нет - туда Геббельс приказал "недостаточно лояльных", и на работу выгонять. Ну и хрен с вами, фрицы - а может это и не арестанты вовсе, а каратели, кто убежать не успел, мы ведь в ворота кого-то загнали?

   И тут на ближней от нас стороне в окне второго этажа кто-то мелкий через решетку протискивается - или его проталкивают? Решетки на окнах, взрослому человеку не пролезть - там что, дети? Точно, руки наружу, киндера своего пропихнули, если уж самим не спастись, там высоты метра три, может и не расшибется? Суки - пулеметная очередь по стене прошлась, один из танков башню развернул, стреляет!

   Из того, что в газете после написали, подумать можно, что я сам туда полез, без приказа. А я отвечу - а как же дисциплина? Что за армия, где каждый, куда хочу туда и кручу - нас натаскивали на действия вдвоем, втроем, в составе отделения, взвода - вбивали, что выйдя из строя, ты ослабляешь общий механизм. И не добежал бы я, сто метров по голому простреливаемому месту. И не надо так плохо о людях думать, что из всех у одного меня совесть есть, а другие? Ротный наш, видя такое непотребство, и распорядился - минометчикам, дать залп дымовыми, и организовать спасение, ну а наш взвод самый правофланговый был, бежать ближе всего. Шестеро нас и рванули - мое отделение, что от него осталось. Где бегом, где пригибаясь - мать честная, тут у стены на воздухе за десять шагов жар невыносимый, как там внутри кто-то еще живой? Киндеров успели выпихнуть троих, еще одного мы на растянутую плащ-палатку принять успели. Кричим снизу - есть там еще, давайте, поймаем!

   А наверху лишь огонь из того окна. А дым рассеивается понемногу, хотя минометчики еще постарались. И тут из дыма прямо на нас танк лезет - рыло огнемета вперед торчит, два по бокам. Мы назад, немчиков этих похватали - из четверых мелких один и не шевелится совсем, двое плачут и пищат, только один вроде не пострадал, да разве ребенок быстро бегать может? Дали бы эсэс по нам из пулемета, лежали бы мы там все - но они, по сволочной своей натуре, покуражиться решили, чтобы поближе, и сжечь всех! "Горыныч" хоть и медлительный, но все же быстрее ползает, чем человек бежит, а оказаться от него ближе сотни шагов, верная смерть - пыхнет огнем по широкому сектору, и в окопе, и в воронке не укроешься! Бежим, как никогда до того не бегали, я киндера тащу, пуд лишнего веса на плече - и бросить бы, тогда спастись шансов больше, да западло это, чему быть того не миновать. И не оглянешься, где танк, далеко ли?

   И тут рвануло-полыхнуло позади, аж страшно. Это самоходки наши наконец подошли, и врезали по фрицам тяжелым калибром, что и "тигра" расшибет. А "горыныч" лишь пехоте опасен - против танков он овца, броня тонкая, пушка слабая, медлительный, зато цистерна с огнесмесью внутри - от прямого попадания вспыхивает, как банка бензина в костре. И пошли наши вперед, еще двух "Горынычей" походя расстреляли. И вроде даже еще кого-то из горящего дома спасти сумели - решетку на окне буксирным тросом зацепили и дернули.