Врата Рима. Гибель царей

Юлий подозвал одного из принимавших ставки рабов, вручил ему аурей и получил взамен маленькую синюю дощечку. Не прошло и минуты, как гладиатор в синем уклонился от удара, сделал быстрый шаг вперед и чиркнул мечом по животу противника. Кровь плеснула на песок, словно из опрокинутой чаши, и цирк взорвался торжествующими криками и проклятиями. Юлий, сделав удачную ставку, получил за свой аурей два и, довольный, убрал выигрыш в мешочек. Теперь с выходом каждой новой пары он обращался за советом к Тубруку, который, понаблюдав за соперниками, высказывал свое мнение. Конечно, после начала боя ставки понижались, но зато верный глаз ни разу не подвел Тубрука. К четвертому поединку все сидевшие поблизости вытягивали шеи, стараясь подслушать, что скажет бывший гладиатор, а потом хором подзывали рабов, чтобы сделать ставки.

Тубруку все это явно доставляло удовольствие.

– Следующий бой – насмерть. Большинство ставит на коринфянина, Александроса. Он еще никому не проигрывал – на его счету только победы. Хотя и противник его с юга Италии тоже производит неплохое впечатление и в боях до первой крови не проигрывал ни разу. Выбрать лучшего пока не могу.

– Дай мне знать, когда определишься. Поставлю десять ауреев – весь наш выигрыш и мою первую ставку. Сегодня ты безупречен – ни одного промаха.

Юлий позвал принимающего ставки раба и велел ему далеко не отходить. Сидевшие неподалеку тоже не спешили и, чувствуя близость удачи, ждали, что скажет Тубрук. Гай и Марк оглядели толпу.

– Какие же они жадные, эти римляне, – прошептал Гай, и мальчики обменялись улыбками.

Ворота снова открылись, и на арену вышли Александрос и Энзо. Правую руку римлянина, от запястья до шеи, защищали наручи, голову – бронзовый шлем, грудь – железный панцирь. В левой руке он держал красный щит. Вся его одежда состояла из набедренной повязки и полотняных обмоток на ногах – от ступней до лодыжек. Энзо отличался мощным телосложением и почти не имел заметных шрамов, если не считать рваной линии от запястья до локтя. Поклонившись Корнелию Сулле, он поприветствовал зрителей и только потом противника-чужестранца.

Александрос вышел на середину арены легким, уверенным шагом. Доспехи и оружие у него были такие же, как у Энзо, только щит – синий, а не красный.

– Различать будет трудно, – сказал Гай. – В этих доспехах они все равно что братья.

– Они разной крови! – фыркнул Юлий. – Грек – не то же самое, что италиец. И он поклоняется ложным богам. Он верит в такое, что ни один римлянин защищать никогда не станет. – Все это отец Гая произнес, не поворачивая головы и не сводя глаз с двух бойцов на арене.

– Но ты поставишь на грека? – не унимался Гай.

– Поставлю, если Тубрук скажет, что он победит, – ответил Юлий с улыбкой.

Для подачи сигнала к началу поединка использовался бараний рог в медных зажимах, стоявший в первом ряду. Низенький бородач, сам получив сигнал, наклонился и подул в рог. Продолжительный скорбный звук пронесся над ареной, и два гладиатора шагнули навстречу друг другу.

Сигнал рога еще звучал у Гая в ушах, а зрители уже зашумели – гладиаторы принялись осыпать друг друга ударами. В первые несколько секунд мечи вспороли плоть и клинки заскользили по металлу, ставшему вдруг скользким от яркой крови.

– Тубрук! – не выдержал Юлий.

Сидевшие вокруг зрители разрывались между желанием насладиться поединком и сделать выигрышную ставку.

Тубрук нахмурился и подпер кулаком подбородок.

– Нет. Рано. Не могу выбрать. Они равны.

Не выдержав темпа, взятого с самого начала, гладиаторы ненадолго разошлись. У обоих кровоточили раны, оба были покрыты пылью, прилипшей к потным телам.

Внезапно Александрос ударил щитом противника по руке, сбив его с ритма. Рука с мечом вскинулась и на мгновение замерла перед ударом. Энзо неловко попятился, споткнулся и выронил щит. Зрители отозвались на неудачу соотечественника свистом и улюлюканьем.

Очевидно задетый таким отношением публики, Энзо выпрямился и перешел в ответную атаку.

– Тубрук!

Юлий положил руку на плечо бывшего гладиатора. Поединок мог вот-вот закончиться, а ставки при явном преимуществе одного из соперников просто перестанут принимать.

– Пока нет. Пока… нет…

Тубрук не сводил глаз с арены.

Песок вокруг гладиаторов потемнел от крови. Противники кружили, бросаясь то влево, то вправо, потом сходились, нанося и рубящие, и колющие удары, ныряя и блокируя, толкая и пытаясь сделать подсечку. Защищаясь от мощного выпада, Александрос выставил щит, и меч римлянина едва не застрял в мягком металле синего прямоугольника. Теперь и второй щит полетел на землю, и гладиаторы стояли боком друг к другу, как крабы, полагаясь на защиту наручей. Мечи у обоих затупились и покрылись зазубринами, и римская жара сказывалась на бойцах, быстро теряющих силы.

– Ставь все на грека – быстро! – бросил Тубрук.

Принимающий ставки раб бросил вопросительный взгляд на своего хозяина. Ставки были названы, деньги переданы, и те, кто находился поблизости, поспешили последовать примеру Юлия.

– Пять к одному на Александроса – если бы раньше, были бы выше, – проворчал Юлий, глядя на арену.