Врата славы

Взяла она обыкновенный аркан, свитый из тонких кожаных полос, и пропитала его составом из смолы дерева, растущего за сотни тысяч лиг к югу от Юнана. После этого она положила аркан на медное блюдо, прочла заклинание и вызвала огонь. Когда огонь прогорел, оказалось, что на блюде лежит аркан, сгоревший дотла, но не рассыпавшийся в прах.

Леворхам прочла заклинание и в мгновение ока оказалась вместе с Ашурран среди величественных горных вершин Хаэлгиры, среди острых скал и блистающих ледников, где воздух был столь прозрачен и чист, что казалось, звенит от дыхания.

Прямо перед ними простирался огромный кратер, будто бы котел, в котором кипит огненное варево. Над кратером поднимались клубы дыма.

– Обыкновенно драконица согревает яйцо своим огненным дыханием, в течение ста дней и ночей. Но раз нет у нас драконицы, огненная гора станет лоном, из которого родится дракон.

И Леворхам ввергла яйцо в кипящую лаву. Обе женщины уселись на краю кратера и стали ждать. Вечерело, солнце опускалось за горные пики. Как только погас последний луч, в кратере что-то сверкнуло, и на камнях заплясали багровые отблески. Раздался пронзительный крик и хлопанье крыльев.

– Пусть будет с тобой все твое хитроумие, умение и ловкость! – воскликнула Леворхам. – Как только накинешь ты уздечку дракону на шею, он тебе покорится. И будет это самым трудным из того, что нам назначено сделать. Горе тебе, если ты не справишься! Окажется, что выпустили мы на волю худшее зло, чем армия Древних.

– Не печалься ни о чем. Я сделаю то, что должно сделать. Разве напрасно укрощала я кобылиц в табунах моей матери!

Леворхам наложила на Ашурран заклятье, защищающее ее от огня и жара, и серебристым блеском засияла кожа воительницы, словно быстротекущая вода в лунном свете. Ашурран сжала в руке аркан и приготовилась.

Расправив крылья, дракон появился из кратера. Только что родившись, уже достигал он размеров теленка, а крылья его были шириной с боевое знамя.

С удалым гиканьем Ашурран раскрутила аркан и накинула на шею дракону, однако увернулся он и бросился на нее, норовя ударить когтями. Чародейка Леворхам брызнула на него водой, и он отступил. Во второй раз накинула Ашурран аркан, и снова дракон увернулся, а достигал он уже размеров коня. Тогда Ашурран прыгнула ему на спину. Дракон захлопал крыльями, пытаясь сбросить ее, однако воительница удержалась и накинула на него уздечку. Хоть казалась непрочной уздечка из пепла, все-таки выдержала она. Дракон тут же успокоился. Повинуясь руке Ашурран, он опустился на землю.

– Не слишком ли мелок он для дракона? – спросила воительница с усмешкой. – Мне встречались кони крупнее.

– Он же только сегодня родился. Нужно его накормить, тогда он еще подрастет и сможет долететь до Солха.

Чародейка хлопнула в ладоши, и на земле появился кусок сырого мяса.

– Накорми его, чтобы он привязался к тебе, и послушание его станет еще более полным.

Ашурран поднесла дракону мясо на острие меча, и он сожрал его в один присест.

Чародейка снова хлопнула в ладоши, и на земле появилась овца, которую она перенесла прямо с пастбища в Киаране. Ашурран ослабила повод, дракон накинулся на овцу, разорвал ее и сожрал, и на пробу выдохнул пламя. Так его кормили до полудня следующего дня, и с каждым проглоченным куском дракон увеличивался в размерах, пока не достиг высоты крепостной башни княжеского дворца, а крылья его стали величиной каждое с поле для игры в мяч, и струя пламени стала похожа на огненную реку.

Тогда Ашурран заставила его наклонить шею и взять на спину чародейку Леворхам. Они поднялись в воздух и полетели в Солх по прямой, как летит стрела, и трехмесячный путь дракон пролетел за один день. Летел он так высоко, что люди с земли принимали его за неведомую птицу.

Когда дракон опустился у крепостных стен в Фаларисе, началась паника. Даже бывалые воины побледнели и стали читать молитвы. Лишь один Матолви не испугался. Выступил он навстречу и сказал Ашурран, усмехаясь:

– Хорошего скакуна ты себе раздобыла! Надеюсь, чудовище это на погибель не нам, а Древним.

– Истинны слова твои, – усмехнулась в ответ Ашурран.

Сожжение Гаэл Адоннэ

Ранним утром выступила Ашурран верхом на драконе, и с ней пять тысяч пехотинцев, держащихся на почтительном расстоянии. Подобного зрелища не видала еще земля Юнана! Предчувствуя гибель, зашелестели, заволновались деревья в Великом лесу, будто бы вздыхая о своей печальной участи. Звери и птицы пустились в безоглядное бегство, и одни стремились на равнину, а другие в глубь Великого леса. И Древние, устрашившись, отступили и укрылись в городе Гаэл Адоннэ, или Галадон, как его называли впоследствии в летописях смертных.