Врата славы

Однако Ашурран тщетно посылала ему цветы и драгоценности, стараясь добиться его благосклонности. Он принимал подарки, но не присылал ей, как это водится у актеров, ключа от своей спальни. Даже строчки, написанной его рукой, Ашурран от него не дождалась. Так прошла неделя, и терпение воительницы иссякло. Она подкупила стражников в театре и пробралась в уборную Норимицу. Когда юноша после спектакля вошел и начал переодеваться, она вдруг появилась перед ним и схватила его в объятия.

– Видишь, я могу обойтись и без ключа от твоей спальни, – сказала она и стала его целовать и распускать завязки на его одежде.

Но юноша Норимицу старался избежать ее поцелуев, закрываясь рукавом.

– Сударыня, силой вы ничего от меня не добьетесь, – сказал он ей. – Если вы будете меня преследовать, я пожалуюсь королю.

– Разве у меня мало денег и драгоценностей для подарков тебе? – спросила она.

– Я не мальчик из веселого дома, чтобы делить ложе с тем, кто больше платит, – ответил юноша.

– Ну так дели ложе с тем, кто горячее любит, а горячее меня ты не найдешь во всей Кассандане.

– Ах, сударыня, должен вам признаться, что мне больше по сердцу мужчины.

– Врешь, – засмеялась Ашурран, засовывая руку ему под одежду.

Юноша Норимицу заколебался, видя настойчивость Ашурран, к тому же она была приятна ему своим видом и обращением. Он сказал:

– Все же я не могу уступить вам, потому что вы воин, человек неверной судьбы и непостоянных чувств. Завтра же вас могут отослать из Кассанданы, и я лишусь ваших подарков и вашей любви.

– А если не уступишь, то лишишься жизни, – быстро сказала Ашурран, обнажая кинжал.

Плача, Норимицу упал к ее ногам и сказал правду:

– Я противлюсь вам, сударыня, только из страха перед первым министром. Если он узнает о вас, то лишит меня своего покровительства, а может даже совсем выгнать из театра.

– Что за печаль, – усмехнулась Ашурран. – Мы будем встречаться тайно.

Она отерла слезы Норимицу своим шарфом, распустила на нем пояс и увлекла на ковер. Они сплели с ним ноги к взаимному удовольствию и договорились о новой встрече. Так они стали встречаться, и никто не знал об их связи. Ашурран была щедра к Норимицу, называла его нежными именами и дарила ему самые пылкие ласки. Однако юноша был не очень рад, потому что Ашурран была ревнива и требовала от него отделаться от всех других любовников.

– Если я узнаю, что ты был с кем-то, кроме меня, я тебя убью, – пригрозила она.

Вот как была сильна ее страсть!

Норимицу не очень верил, что она действительно выполнит свою угрозу, но опасался скандала и неприятностей. Не в силах дождаться дня, когда Ашурран отошлют из столицы, он шепнул первому министру, что кое-кто из королевских военачальников преследует его своими домогательствами. Что было дальше, уже известно.

От мысли, что придется расстаться с Норимицу, у Ашурран отнималось всякое разумение. Встретившись с юношей, она сказала ему:

– Собирайся, мой серебряный, поедешь со мной в Архизу.

Но он ответил, что не может бросить театр. От этого ответа Ашурран пришла в ярость.

– Ты только и ждешь моего отъезда, чтобы уступить первому министру! – вскричала она, обнажая кинжал. – Или ты поедешь со мной, или я тебя убью, потому что мне невыносима мысль, что ты будешь принадлежать другим.

Юноша Норимицу стал уверять ее в своей любви и верности. Он говорил, что не место ему при войске, что король разгневается, если она похитит лучшего актера его театра, но все было напрасно. Ашурран была непреклонна. Не помогли ни слезы, ни мольбы, ни угрозы. Тогда Норимицу сделал вид, что сдался, и сказал, что пойдет собирать вещи, намереваясь ускользнуть от Ашурран и спрятаться до тех пор, пока она не уедет. Однако Ашурран уже не доверяла ему по-прежнему и пошла с ним, не спуская с него глаз и не убирая руку с рукояти кинжала. Несчастный юноша был так перепуган, что опасался ослушаться ее или позвать на помощь.

Ашурран привела его в свое жилище и приказала развлечь себя игрой на лютне. Норимицу взял в руки лютню, сел на ковер и горько заплакал. Она стала его утешать, целуя и сжимая в объятиях, но он отталкивал ее руки.

– Ах, сударыня, вы губите меня своей любовью. Я не смогу жить без столицы и театра. Лучше убейте меня вашей рукой, – так он говорил.

– Прекрати свои речи, или я отдам тебя на забаву моим воинам, а это будет похуже смерти, – пригрозила Ашурран.

Но он закрыл лицо рукавом и сказал, что она может делать с ним, что хочет, только любви от него не дождется, если увезет его из столицы. И если бы он при этом продолжал плакать, то она бы, скорее всего, ему не поверила, но голос его звучал твердо, и Ашурран задумалась.

– Хорошо, – сказала она в конце концов. – Раз тебе дороже театр, чем мои объятия, можешь уходить. Через год я вернусь из Архизы, и мы продолжим этот разговор.

И юношу Норимицу проводили к нему домой, а на следующий день королевское войско покинуло столицу. Он стал вести прежнюю жизнь – получать подарки от поклонников и дарить свои ласки самым богатым и знатным. Уступил он, наконец, и первому министру, и тот осыпал его милостями.