Врата Совершенного Знания

Вспышки. Два Китая соревновались друг с другом, кто лучше осветит ночь. Теперь у них появилась общая цель — «Золотой орел». Чун направил корабль к берегу и дал полный ход. Луч прожектора серебряным мечом рассекал окружающую тьму. Впереди взмыли два водяных столба, и судно завалилось на левый борт. Волна приподняла корабль, и перед глазами Чуна вдруг появились звезды, потом «Золотой орел» клюнул носом вниз, винты завертелись, вспарывая воздух, и судно понесло прямо на прибрежные скалы.

Чун каким-то образом ухитрился все это время оставаться на своем месте, не выпуская из рук штурвал. Когда луч прожектора выровнялся, он понял, куда их несет: прямо перед «Золотым орлом» была узкая расщелина в скалах. Чун резко сбавил скорость, выправил курс и направил нос корабля в центр расщелины.

Где-то за кормой взорвался еще один снаряд, и мостик захлестнуло волной, мгновенно ослепив капитана. Когда поток схлынул, корабль подхватила взрывная волна и понесла через расщелину к гроту. Переваливаясь с борта на борт, «Золотой орел» проскользнул в дюйме от гранитной стены. И тогда море, истощив запас сил, нанесло последний удар. Волна пронеслась до конца расщелины и вернулась, разбившись о скалу. «Золотой орел» встретил ее носом, взметнулся вверх, нырнул вниз… и все успокоилось.

Шум перестрелки отдавался в каменном гроте, но здесь звук был слабее, чем в открытом море. Мэт постепенно пришел в себя и увидел отца, распростертого на полу каюты.

— Папа! Что с тобой?

Саймон со стоном открыл глаза.

— Где… мы? О Боже… — Он поднял голову и взглянул на Мэта. — Как ты?

— В порядке. А ты?

— Кажется, нормально. Почему ты шепчешь?

— Нет, я кричу.

— Иисусе! Этот шум… Я… не слышу. Все гудит…

Мэт осмотрел отца, нет ли повреждений. Кости целы, только уши заложены. Когда Мэт помогал отцу подняться, мощный взрыв качнул «Золотого орла», и в пещеру хлынула волна осколков. Мэт и Саймон упали, потом медленно поднялись и пошли по узкому проходу на мостик. Цю стоял, прислонившись к штурвалу. Мэт подошел к нему. При свете одного прожектора они увидели не много: темная бурлящая вода, густая как масло, заостренные сланцевые края скалы, кое-где отливающие медью, а в самой глубине пещеры — грубые ступени, ведущие в кромешную тьму.

Чун вытирал лоб, поглядывая на запекшуюся кровь, которой пропитался его некогда белый носовой платок.

Увидев появившегося в дверях Саймона, он кивком указал ему на кресло:

— Думаю, мы счастливо отделались.

В кресле лежал «дядюшка», откинув на спинку голову под неестественным углом. На месте адамова яблока в горле зияла черная дыра. Саймон сделал шаг вперед, что-то хрустнуло у него под ногами и он наклонился посмотреть. Это было разлетевшееся вдребезги стекло, выбитое взрывной волной от одного снаряда.

— Очень жаль, — прошептал Саймон.

— Мне тоже.

— Мы должны идти, — перебил их Цю, — и нам нужно оружие.

Цзиян, при мысли о том, что Цю будет вооружен, беспокойно заерзал. Чун, казалось, тоже сомневался, но в конце концов кивнул.

— В трюме.

— Покажите.

Через несколько минут Цю и Чун вернулись с автоматами и запасными обоймами. Цю с глухим стуком опустил свою ношу на стол.

— Это все? — спросил он Чуна.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, нет ли еще оружия на борту?

— Нет.

— Надеюсь, вы говорите правду.

Чун готов был взорваться, но, поймав взгляд Цю, осекся. Цю снова подхватил автоматы, оставив только два, подошел к борту и выбросил их в воду. Тогда Чун все-таки вскипел:

— Вы не имеете права…

— Я хочу уйти отсюда на своих ногах и с открытыми глазами, поэтому у меня есть все права. Вы! — Цю подозрительно посмотрел на Цзияна. — Как вас зовут?

— Цзай Цзиян.

— Дорогу знаете?

— Да.

— Значит, пойдете первым. Но командовать буду я. Понятно?

— Я не буду подчиняться приказам «красного».

— Вы будете делать то, что я вам сказал, бунтовщик. Отдайте ваш пистолет. Сейчас же!

Цзиян увидел дуло автомата, направленное ему в живот, неохотно отстегнул кобуру и положил ее на стол.

— Так. Саймон, оставайтесь здесь с Чуном. Мэт, ты пойдешь с нами.

— Боюсь, я буду только помехой.

— Мне нужен еще один вооруженный человек! И пара глаз: двое пойдут впереди, один сзади. Больше никто для этого не годится.

Мэт замешкался, припоминая все, что с ним произошло здесь, и остальные заметили это.

— Я пойду, — коротко сказал Саймон.

Мэт посмотрел на отца с благодарной улыбкой. Они словно вернулись в те далекие времена, когда сын Саймона Юнга выступал не только его наследником и преемником, но в его улыбке теперь чувствовалась и решительность, к которой прибегают, когда хотят в мягкой форме настоять на своем.

— Спасибо, отец, но сегодня мой черед.

Саймон взглянул на него и впервые понял, что сын повзрослел.

Цю передал Мэту оставшийся «стэн». Прикосновение к холодному надежному металлу вернуло Мэта к реальности. Цю рассмеялся, но в его смехе не было и намека на сочувствие.

— Знаешь, как пользоваться им?

— Чун показал мне.

— Хорошо. — Цю снова взглянул на Цзияна. — Помните, Цзай, я буду следить за вами. За каждым шагом. А теперь идите!