Врата судьбы

Замечание было столь радикально, что подрывало основы мировосприятия Понсфорта. Он не мог прийти в себя от изумления. Но постепенно собственные невзгоды снова завладели его мыслями и отбили охоту оспаривать безумные речи гостя.

— Вы игрок, капитан Гейнор, а все игроки рано или поздно попадают в такое положение, в какое попал я, — заметил он. — Позвольте мне дать вам совет по части искусства добывания денег. Это все, что я могу сейчас. Старайтесь получить сумму вдвое большую, чем сможете когда —либо вернуть. Тогда ваши кредиторы, радея о своей выгоде, пойдут на все. Они отнесутся к вам бережно, станут любовно пестовать вас: ни одна мать так не опекает ребенка, делающего первые шаги. Если бы кто-нибудь своевременно дал мне такой совет и я последовал ему, не оказался бы я сейчас в такой переделке. Узнай кредиторы о моей предстоящей женитьбе, деньги потекли бы ко мне рекой, ведь она гарантировала бы выплату долга. Но я, сэр, совершил ошибку и занял лишь сумму, в которую оценивается мое состояние. Мой главный кредитор, испанский еврей, некто Исраэль Суарес — злобный негодяй. Он сказочно богат, но не ведает жалости. Кажется, он испытывает сатанинскую радость, мучая и разоряя таких, как я. Каюсь, капитан Гейнор, я унизился до мольбы. Я заклинал Суареса, — теперь я вспоминают об этом со стыдом, — дать мне взаймы, имея в виду мой будущий брак, или хотя бы отсрочить уплату долга до свадьбы. Наглый пес — ростовщик отвечал на мольбы издевательскими насмешками. Он скупил мои закладные на имущество, подлежащее отчуждению. Они почти покрывают мой долг. Остальное он компенсирует за счет процентов на владения, не подлежащие отчуждению, пока я буду гнить в долговой тюрьме. Он мне откровенно признался: коль скоро он вернет свое, ему нет смысла рисковать. И вот завтра... — Милорд вскинул руки и стеная опустился на стул.

Капитан Гейнор кое-что понял, но промолчал. Да и что он мог сказать? Он посмотрел на окна, светившиеся опалом, и снова подумал, что пора уходить, недоумевая, почему лорд Понсфорт избрал для своих излияний именно его. Вероятно, выбор был случайным: другие гости ушли, а он задержался.

В последующих словах его светлости содержался ответ на незаданный вопрос.

— Если бы я воздержался от игры сегодня ночью, — начал он тихим нетвердым голосом, нервно теребя карту, поднятую с пола, — все бы обошлось. Получив вексель к оплате, я мог бы временно удовлетворить требования мерзкого стервятника Суареса. Я выиграл бы время и мог бы рассчитывать на благоприятный исход. Деньги мои вложены в торговлю, я имею возможность вернуть их с лихвой. Но для этого нужно время — время и деньги, которые я проиграл. Я держал их для выкупа, но проклятые карты... — не закончив фразы, лорд Понсфорт разразился ругательствами.

Все было ясно. В словах Понсфорта содержался недвусмысленный намек на помощь, которую Гейнор мог бы оказать ему. До него наконец дошел тайный смысл излияний милорда. Он ощутил в душе некоторую жалость к нему, хотя в последнее время несколько очерствел душой.

— Чувствую себя обязанным, милорд, вернуть вам это, — жестко, без обиняков сказал он, доставая из нагрудного кармана долговую расписку Понсфорта.

Как уже упоминалось, капитан Гейнор был человеком действия. Решение он принял мгновенно. Однако хозяин понял его по-своему. Уловив жесткие нотки в голосе капитана, лорд Понсфорт вскинул голову, чувствуя себя смертельно оскорбленным. Да, гость поступил так, как ему хотелось бы, но его манеры были поистине чудовищны.

— Сэр! — произнес лорд Понсфорт с ледяной вежливостью и, насупясь, поднялся. — Сэр, вы меня оскорбляете!

— Прошу прощения, — мягко отозвался капитан, — это не входило в мои намерения. — Он убрал долговую расписку в карман. — И все же, — добавил он со вздохом, — я полагал, что нашел способ помочь вам.

Неожиданное отступление капитана так удивило его светлость, что от его высокомерия не осталось и следа. Приоткрыв рот, он с глупым видом уставился на капитана, карта выскользнула из безвольных пальцев. Опершись о стол, лорд Понсфорт наклонился к гостю.

— Вероятно, — произнес он, запинаясь, — вероятно, мой отказ показался вам чересчур резким?

— Я понимаю ваши чувства, — спокойно отвечал Гейнор.

Сохраняя маску невозмутимости, он в душе потешался над их светлостью.

— В конце концов, — продолжал лорд Понсфорт, — если бы вы соблаговолили... если бы вы позволили мне злоупотребить вашим терпением и подождали до лучших времен...

Гейнор сразу понял, к чему он клонит.

— Подождать до лучших времен? — капитан задумчиво нахмурился, потом рассмеялся — добродушно, но слегка насмешливо. — Вы не поняли меня, сэр!

— Что вы хотите сказать? — к его светлости вернулось прежнее высокомерие.