Врата судьбы

— Да, — подтвердил мистер Робинсон, — это Александр Паркинсон. Тогда ему было одиннадцать лет. Он был внуком моей двоюродной бабушки. Молли устроилась к Паркинсонам гувернанткой — удобная для наблюдения должность. Никому и в голову не пришло, — он запнулся, — чем это может закончиться.

— Это сделал не — один из Паркинсонов? — спросила Таппенс.

— Нет, дорогая моя. Насколько я знаю, Паркинсоны совершенно ни при чем. Но в тот вечер в доме находились друзья, гости. Ваш Томас узнал, что в тот день происходила перепись населения. Кроме постоянных обитателей дома были записаны и имена всех тех, кто оставался на ночь. Одно из этих имен многое нам сказало. Дочь местного врача, о котором я вам уже говорил, приехала туда в гости к своему отцу, что бывало довольно часто, и попросила Паркинсонов устроить ее на ночь, поскольку она привезла с собой двоих подруг. Ее подруги были вполне нормальными девушками, но позднее оказалось, что ее отец тесно связан с местной группировкой. Она и раньше помогала Паркинсонам в саду и посадила наперстянку рядом со шпинатом. В день трагедии именно она принесла в кухню пук травы. Недомогание всех, присутствовавших на обеде, было отнесено к злосчастной ошибке, подобные которой время от времени происходят. Доктор заявил, что ему приходилось сталкиваться с подобными случаями. Благодаря его показаниям на дознании был вынесен вердикт «несчастный случай». Никто не обратил внимания на тот факт, что в тот вечер со стола упал и разбился бокал из — под коктейля.

Возможно, миссис Бересфорд, вам будет интересно узнать, что история чуть было не повторилась. В вас стреляли из зарослей пампасной травы, а позднее дама, называющая себя мисс Маллинз, пыталась подсыпать вам в кофе яд. Насколько я знаю, она приходится доктору — изменнику внучкой или двоюродной племянницей, а перед второй мировой она стала последовательницей Джонатана Кейна — почему и попала в поле зрения мистера Криспина. Ваш пес заподозрил ее и не замедлил показать это на деле. Сейчас мы знаем, что именно она ударила по голове Айзека.

Теперь мы перейдем к более зловещему персонажу — доброму, любезному доктору, которого обожала вся деревня. Судя по обстоятельствам дела, именно он повинен в смерти Мэри Джордан, хотя в то время никто не поверил бы в это. Он интересовался научными достижениями, прекрасно разбирался в ядах и проделал оригинальные исследования в области бактериологии. Эти факты всплыли лишь шестьдесят лет спустя. Только у Александра Паркинсона, школьника, появились подозрения.

— «Мэри Джордан умерла не своей смертью» — тихо процитировала Таппенс. — «Это должен был быть один из нас». — Она спросила:

— А кто разоблачил Мэри? Доктор?

— Нет. Доктор ничего не заподозрил. Это был кто-то другой. До тех пор она работала успешно. Командор, как и планировалось, вступил с ней в контакт. Информация, которую она ему передавала, была настоящей, и он не понял, что это были маловажные сведения, изложенные таким образом, чтобы создавать впечатление их важности. Так называемые военно — морские планы и секреты, которые он передавал ей, она отвозила по выходным в Лондон и передавала, согласно инструкциям, или в садике королевы Мэри в Риджент парке, или у статуи Питера Пэна в Кенсингтон Гарденс. Благодаря этим встречам мы узнали, какие работники посольства связаны со шпионской группировкой.

Но это, миссис Бересфорд, дела давно минувших дней.

Полковник Пайкэвей кашлянул и подхватил нить рассказа.

— Но история повторяется, миссис Бересфорд, раньше или позже это понимаешь. Недавно в Холлоуки снова сформировалось ядро, появилась группировка. Возможно, поэтому мисс Маллинз вернулась. Снова заработали секретные каналы, происходили секретные совещания. Снова потекли денежные ассигнования, и мы привлекли мистера Робинсона. И тут появился мой старый знакомый, мистер Бересфорд, и сообщил мне чрезвычайно любопытную информацию. Она подтвердила наши подозрения. Подготавливалась необходимая атмосфера, велись приготовления к тому, чтобы во главе страны стал определенный политический деятель. Число его последователей увеличивается с каждым днем — все та же игра на доверчивости. Неподкупная личность, за мир во всем мире. Не фашизм — о, нет! — просто немного похоже. Мир для всех плюс финансовое вознаграждение для помощников.

— Неужели такое еще бывает? — Таппенс широко раскрыла глаза от удивления.

— Сейчас-то мы знаем все, что нужно — благодаря также вашей помощи. Особенно полезной оказалась хирургическая операция, проведенная над лошадью — качалкой…

— Матильда! — воскликнула Таппенс. — Я так рада! Даже не верится. Живот Матильды!

— Удивительные создания, лошади, — заметил полковник Пайкэвей. — Никогда не знаешь, чего от них ждать. Еще со времен троянского коня.

— Надеюсь, Вернаялюбовь тоже помогла, — сказала Таппенс. — Но они еще действуют? Ведь кругом дети.